Хватит. Пора предъявлять окончательный счёт
призраку, перед которым трепещут славяне.
Ждать Страшный суд - это столько воды утечёт,
что у Венеры Милосской плацента завянет.

Всё это было: молитвы на фоне чинар,
робкий шансон, но теперь я - самец амазонки.
Сошкой в вонючих цехах я уже начинал,
в доски почёта тараща пустые глазёнки.

Боже, теперь-то ты понял, что сделал фигню?
Нет бы от скуки селекционировать кукол
и предавать неугодных воде и огню,
дабы Петрушка на вечере тайной не пукал.

Мало тебе было львов, росомах, дрозофил?
Мало! Ведь как ты им инкриминируешь зависть?
Чтоб тебе горло не жаба, а аспид давил,
трубной утробой твои же призывы гнусавя!

Я узнаю по тяжёлым дубовым дверям
дом вожделенный, где властвуют хамелеоны.
Как сталевар или дьяк я, конечно же, дрянь.
Но - как поэт я хочу собирать стадионы.

Долго ли быть мне позволят на личной волне?
Призрак, которого приняли ненцы и нивхи,
так всё подстроил, что пешки советуют мне
ехать вторым до кибцентра и пятым - на Нивки.

Нет! Человечность и нравственностьь тут ни при чём.
Коль не умру я от скромности - мать его за ногу!
Ты посоветуйся там со своим стукачом,
где и когда за меня всё решать будешь заново.

Мозг реквизирован. Бьётся солдатик-кастрат
альфа-частицей в рычании тока турбинного.
Что, Саваофеле, в падло пресечь этот ад?
Сердце, сбавляй обороты! Хорош мастурбировать.