Танцы руками на клавишах –
не под музыку,
над
ней –
танцы на углях, расплавивших
лица в безличность огней.

Звуки – механики узники –
косят под вольный поток.
Даже как повод для музыки,
слово ей – не поводок.
Но на бегу за мгновениями
нот (будто искры в ночи)
струны становятся венами,
и –
даже в затишье
звучит
не шебуршание быта,
но
вкрадчивый ток
серебра…

Хочется встретить забытого,
ластиться, за руки брать,
хочется крикнуть:
спаси меня,
воздух верни тишине!

Музыка –
это насилие,
это чужое во мне.

Раскрепоститься, обречь себя –
и наслаждаться в себе
свитком иного наречия,
альтернативных небес,
где за семью печатями
си-ля-соль-фа-ми-ре-до
музыка –
это зачатие
новых запретных плодов.

Только снаружи мистерия
кончится раньше, чем я.
Аплодисментов истерика,
очередей толщея,
мачо от Гуччи,
красавица
в черном
почти неглиже –
это меня не касается
и не коснется уже…