1.
...И снятся мне те семь чудес Тавриды,
которых нет, которые – мираж;
и я, как бык, измученный корридой,
спешу на изнасилованный пляж,
спешу намокнуть в нефтяных промилле,
спешу сгореть в микроволновке дня.
А ты уходишь. Километры. Мили.
И не догнать тебя. Уходишь от меня.
А я спешу на поезд, как в санузел,
сгоревший, потный, подгоняемый мечтой,
и патлы перхотные, стянутые в узел,
болтаются, кривляясь, за спиной;
а поезд медлит, будто ждет кого-то,
но что-то я не верю, что меня.
И запахи с консервного завода
благоухают так, что рвоту не унять.
А, впрочем, как это — во сне унюхать запах?
Ни разу сны не пахли. Никогда.
На всех парах, на всех увечных лапах
к тебе, в Московию, уходят поезда...
Скорей покинуть этот грязный городишко
и – хоть во сне – обнять циничную тебя!

...вот только сон, как красочная книжка,
Всегда кончается. Невовремя. Шутя.

2.
Спонсор моего сегодняшнего выпуска —
твои глаза. Представляю и всматриваюсь.
Потом делю себя нацело на три куска,
верхним — кашляю и высмаркиваюсь,
средним — скребу живот; иду в ванную,
конечно же, нижним. К моменту,
когда мне хочется увидеть зеркало — странно, но
снова сливаюсь в одного себя. Дурная примета,
дурная, верьте мне — утром посмотреть
в зеркало. Тут же проснешься безо всяких кофе.
Тихо шепотом, чтобы не озвереть,
нецензурщину. Потом в профиль
пытаюсь (жалкие, надо сказать, попытки).
Уже три недели такая вот полоса.
И, знаешь, только твои глаза
не дают откинуть мне с утра копытки.

3.
Впервые радуюсь понедельнику.
Как одеяло из пододеяльника,
выглядывает с другого берега
кровати нога из спальника.
Просыпаюсь, зеваю усиленно,
как пес, репей душных снов стряхиваю.
Вчера ничего не пили мы,
но в горле будто трахео-
томия. Ищу доктора    
(эта мысль звучит объявлением).
Иду на кухню. Пью сок с утра.
Пора заняться самолечением...