| Ми звикли до подвійності єства, Бо наділив нас Бог єдиним тілом,
 Одною плоттю з "я" у ній двома
 Йдем по життю, вагаючись несміло.
 Так буде, є, і було іздавна.
 
 Той з совістю усе життя прожив,
 Тих пов"язали хамство і нахабство,
 Того он ангел щастям оповив,
 Оті жадобі вже продались в рабство,
 А решта страх здолати бракне сил.
 
 А іноді трапляється і так,
 Що вдень собі живеш одним мірилом,
 А уночі, неначе хресний знак,
 Щось незбагненне і незрозуміле
 Вривається, як марево у снах.
 
 
 ---------------------------
 
 
 Коли на обрій ніч накине сак,
 Обніме враз злощаво, без просвіту,
 Зіжме зірки і місяць у кулак
 Йде темрява, у чорну шаль одіта -
 Тоді приходить в гості вовкулак.
 
 Скувйовджена, розхристана, сумна,
 Таврована безсмертями потвора
 Товчеться по свідомості у снах
 Самотня, одинока і прозора,
 Утомлена, остання і лиха.
 
 Не стукає, не визнає дзвінка,
 Бо знає, що прихід передбачаю
 І не боюсь, що нить життя тонка,
 Що фаталіст, та все ж надію маю
 На долю, що віщить мені рука.
 
 Виходжу сам до лави у садку,
 Сідаємо і сидимо пів ночі
 Під яблуневим листям в холодку
 І мовчимо, втупивши в темінь очі.
 Ворушим брили спогадів в кутку.
 
 Пригадуємо явне в світі цім
 І те, про що лиш мріяли й чекали
 А тайни в скронях відбивають дзвін,
 Бо стільки їх у мізки наскладали -
 Що й лік згубивсь в гробницях поколінь.
 
 Ці тайни недоступні і важкі,
 А може перейдуть по смерті в спадок.
 Вони, як ми, в подвійності багні,
 Й ніхто не зна ключів до них, розгадок,
 Та й вовкулак не скаже їх мені.
 
 В них, як і в нас, довільно суєти,
 Безглуздості, і сенсу, і надії,
 Вони, як ми, жреці від самоти.
 Її позбутись, захвостати мрію
 Як, вовкулаче, не підкажеш ти?
 
 Ти знаєш все, ти вже старий, як світ
 І пам"ятаєш навіть моїх предків,
 Ти їх вбивав. Пройшло немало літ.
 Тоді ти був молодшим, може й смертним -
 За те й платиш безсмертям цим отвіт.
 
 І ти мені тепер, мов оберіг,
 Останній стовп і прощі, і покути.
 Я не прощаю, та й не мщусь за гріх,
 А співчуттчм горять пробиті груди.
 Чому ж мене обрав посеред всіх?
 
 Відчувши, що то був не кращий день
 І щоб вночі не мучився в примарах,
 Приходиш і сидиш отут, як пень,
 Мов хочеш зло, що зачаїлось в хмарах,
 З добром змішати у гіркий коктейль.
 
 Зі мною граєш у цікаву гру.
 Для чого? Поки й сам того не знаю,
 Можливо суть її не розберу,
 Та задуми, що в закутках ховаєш -
 Холодним змієм лазять по нутру.
 
 Останній подих хочеш мій узріть
 І провести у вічність шанобливо,
 Щоби учуть восковий запах свіч,
 Кончини мить, останній імпульс сили,
 В обличчя смерті глянуть з моїх віч.
 
 То ж будем жить, і будемо чекать
 В сузір"ях вдвох тобі відому дату,
 Мені її поки не відгадать.
 Оберігай! Бо часу цю витрату
 У нездійснене вже не переграть.
 
 Він зір на схід з хитринкою повів
 І сивину поправив над бровами,
 Зловивши тінь ще заспаних лісів,
 Крізь павутиння до світанку брами -
 Враз розчинився у вселеньській млі.
 
 Й нема його. А півні у дворі
 Віщують світу, що життя триває
 І морок розчиняється в зорі,
 Лиш темінь ще собак буцім лякає,
 Та то ж бійці! Відважні й молоді.
 
 
 
 Н. Будишевский
 
 ВУРДАЛАК
 
 
 В  привычной  двойственности  естества
 Есть  в  человеке  единенье  смысла
 Существования:  один,  как  два
 Идет  по  жизни  -  так  дано,  так  вышло,
 Так  было,  есть  и  будет  -  навсегда.
 
 Кого-то  совесть,  скромно,  в  жизнь  ведет,
 Кого-то  хамская  связала  наглость,
 Кого-то  ангел  в  счастье  бережет,
 Кого-то  дьявол  прикупил  на  жадность,
 А  кто-то    шатко,  с  робостью  бредет...
 
 А  иногда  случается  и  так:
 Как  исключительное  дополненье,
 Нежданное,  незваное,  никак
 Не  объяснимое,  встает  виденье  -
 Умом  не  постижимый,  в  сути,  знак...
 
 -------------------------------------------------------
 
 Когда  уходит  небо  в  плотный  мрак,
 Когда  приходит  та,  что  без  просвета,
 Без  звезд  и  без  луны,  как  зла  кулак,
 Тьма  в  чернь  одетая  или  раздета,
 Ко  мне  приходит  в  гости  Вурдалак.
 
 Взъерошенный,  задумчивый...  Судьбой
 Уродством  и  бессмертием  клейменный,
 Последний,  одинокий  и  седой,
 И  в  сердце  одиночеством  пронзенный,
 Уставший  долго  быть  с  самим  собой.
 
 Он  не  стучит,  не  признает  звонка:
 Он  знает,  что  я  знаю  о  приходе
 И  не  боюсь,  что  жизни  нить  тонка,
 Что  фаталист  -  уверенность  в  породе
 И  в  линиях  ладони,  все  ж,  крепка.
 
 Я  выхожу  и  мы  идем  к  скамье
 Под  яблоней,  присев  молчим  как  рыбы,
 И  думаем  о  всем  и  о  себе,
 И  ворошим  сквозь  временные  глыбы
 Все  потаенное  в  двойной  судьбе.
 
 Все  явное  в  миру  и  на  виду,
 Но  тайного  у  нас  намного  больше:
 Мы  в  нем  вдвоем  на  счастье  и  беду,
 Еще  на  то,  что  несравнимо  дольше  -
 Настолько,  что  отсчета  не  сведу.
 
 От  дорожденья  тянется  оно
 И  перейдет  к  кому-то  по  наследству:
 Мне  недоступно  этой  тайны  дно,
 А  Вурдалак  молчит  не  в  дань  кокетству,
 Таинственность  -  его  ко  мне  окно.
 
 В  ней,  как  в  любой,  хватает  суеты,
 Бессмысленности,  смысла  и  надежды
 На  лучшее,  на  зыбкие  мечты,
 Просящие  облечь  себя  в  одежды
 Свершения...  Как?  -  мне  подскажешь  ты!
 
 Ты  знаешь  все,  ты  очень-очень  стар
 И,  даже,  древен...  Помнишь  моих  предков...
 Из  них  кому-то  ты  нанес  удар:
 Ты  был  моложе,  бил  азартно,  метко,
 Порой  неправедно  -  и  мстит  тебе  кошмар.
 
 И  ты  теперь  мне  как  бы  оберег  -
 Во  искупление  и  покаянье...
 Я  не  прощаю  и  не  мщу  за  грех,
 Сочувствую  тебе  в  твоем  страданье  -
 Ты  все  предвидел,  взяв  меня  из  всех.
 
 Прочувствовав,  что  был  паршивый  день,
 И,  чтобы  в  ночь  не  перемкнуло  планку,
 Приходишь  и  сидишь  со  мной,  как  пень,
 И  делишь  на  двоих  от  зла  изнанку,
 И  крепишь  дух,  светля  терзаний  тень.
 
 Играешь  мной  в  занятную  игру:
 К  чему  не  знаю  -  не  моя  затея...
 Возможно  суть  ее  не  разберу,
 Но  мысль  подспудную,  что  ты  лелея
 Хранишь  в  себе,  я  чую  по  нутру:
 
 Ты  хочешь  слышать  мой  последний  вздох
 И  взглядом  проводить  последний  выдох,
 Чтоб  ощутить  естественный  порог
 Кончины,  у  знакомых  страшных  видах
 Смертей  -  тобой  подведен  был  итог.
 
 Так  значит  будем  жить  и  будем  ждать,
 Вдвоем,  в  созвездиях  намеченную  дату,
 Тебе  известную,  а  мне  -  как  знать?
 Оберегай  -  ведь  времени  затрату
 В  несбывшемся,  уж,  не  переиграть.
 
 Он  мудро  улыбнувшись,  на  восток
 Спокойно  обратив  бровей  седины,
 Глазами  ловит  утренний  проток
 Над  горизонтом  светлой  паутины
 И  растворяется,  легко,  в  дымок...
 
 И  нет  его,  и  петушиный  крик
 Вещает,  вдруг,  о  продолженье  жизни,
 И  мрак  в  своей  торжественности  сник,
 И  тьма,  насупясь,  псу:  -  Попробуй,  взвизгни...
 Пес  злобно  лает  -  юн,  бойцовский  пик!
 
 
 
 
 |