-1-
На ободранном (некогда ярко-зеленом) заборе
Продается линялое (некогда красное) знамя.
Пошлый памятник Ленину…
Новенький крест на соборе…
И ядреная девка в шикарной ковбойской панаме.
В «Наливайке» – испитые шахтой глаза с того света.
Спор о «Януке» с «Юлечкой» в платном туалете без слива.
Два бандита и три секретутки увозят поэта:
Водка, ивы ревут, ресторанчик «Плакучая ива»…
Им, как детям, врачам и паломникам, – хочется чуда,
Что, подобно рок-блюзу, их вырвет из быта и тлена.
И глаза у пьянющих девчонок – светлей, чем у Будды.
И Господь нас прощает: Он тоже – немного Джон Леннон.
«ВСЁ КУПЛЮ!» – антикварщика надпись как символ эпохи.
Тарахтит старушонка: «Мол, продали Родину, падлы!»
И медовые листья ложатся на хлебные крохи,
Чтобы птицам подстреленным было уютнее падать…
5 сентября 2010 г.
Донецк
-2-
В этом пекле, если не запил, –
На сухую себя растратишь…
Мы уедем на дикий Запад,
В край готических желтых ратуш,
Чтоб смотреть на скиты и скирды;
Пить карпатский коньяк с туманом;
Чтоб читать Павлюка и Скибу,
А не пафосных графоманов.
Там под вечер темнеют листья;
Комары дребезжат картечью;
На крестах националистов
Медный дождь зажигает свечи.
Там Илья с Перуном и Один
В трансе дервиша крутят пляску…
Мне здесь нечем дышать. Уходим:
Ты же сам хотел «на Аляску»!
Город наш, – как стекло без ставен:
Черен, гол и червем изъеден…
Это подло – его оставить:
Никуда мы, брат, не уедем.
5 августа 2010 г.
Киев
-3-
В застенках Подола хиппует столица святая,
Но с Банковой улицы явно разит дифтерией…
Когда мы взлетим, нас отвоет упрямая стая
В отчаянно мудрой обосранной периферии.
И вырастет лен по весне зеленее, чем киви.
Я в поле зарою трипольскую куколку нецке…
На наши поминки приедут в зажравшийся Киев
Два львовских бандеровца – и бандюган из Донецка.
6 сентября 2010 г.
Киев
|
