Крытый замшей гранит и чумацкого утра рассол,
да чуть слышно фонит валуна ледниковый мосол,
и разлуку таит не толящая жажду вода.
По веревке - в аид… Я тебя не найду никогда.

Веет ветер высокий, и слабое сердце болит,
зуммерит над осокой опухший от спячки нуклид,
и из каменных сот неотрывно глядит за тобой
то обглоданный глод, то убойный цветок зверобой.

По равнине, в рванине – влекло эти воды весло,
чтобы в стрёмной теснине – их корчем падучим свело.
Дикий хлеб на меду. Родника искряная слюда.
В преисподнем саду – я тебя не найду никогда!

На откосе крутом в тощем русле шуршат будяки,
перевиты жгутом сухожилия мертвой реки,
но клокочет поток, дикий норов по норам тая, -
как плетеный батог, как змеиного тела струя.

На железную клямку ущелье замкнет вертолет.
Как аптечную склянку – храню в рукаве Мертвовод.
И шиповника след – поцелуя отравленный грош –
рдеет эхом в ответ: ты меня никогда не найдешь…