Плохим-то ты не стал и вряд ли станешь впредь,
но к стеночке и я тебя мог припереть.
С чего ты взял вообще, что тонок кошелёк
и что на нужный курс печаль мою завлёк?

Жильё пойдёт под съём (их – уточняю - три).
Просроченную снедь хоть списывай, хоть жри.
А ты велишь мне в лоб: иди, преподавай
морфемику словес хотя бы по январь.

Возможно, я б купил в итоге книжный шкаф,
ни признака мечты на рынках не сыскав...
Представь, последний раз читал я что-то в БСЭ,
а снилось, как всегда, прибрежное шоссе.

Ты так сплеча врубил расчётливый свой ум,
что вышла из лесов пумейшая из пум,
готовая вдоль скирд по слякоти бахчи
меж нами пробежать за тушку саранчи.

Со мной при варке каш выходит, как всегда:
ревут по мне ветра и Новые Света,
но уж никак не тот подросший ученик,
от коего домой – к полуночи впритык.

Да даже коль сгорят банкнотные склады,
мне маму будет жаль, а бабки – до транды.
Ты ж сам напредставлял картин, где я гоню
то хаки, то бордо по Пятой авеню.

Кобылу пожалел голодный волк-шатун –
вот так и на волне своих душевных струн
родители детей пасут от катастроф,
но ранний варикоз – гораздо больше дров.

Покажут ли хвосты моих кардиограмм
суровую любовь к подпорченным друзьям?
И пусть меня простят бараки автобаз –
совсем не от транды был первый мой отказ.