ШТРАФНАЯ РОЩА

Налегке, черны и тощи,
мы живем в ольховой роще
на приморских хуторах,
на двенадцати ветрах.

В доме чище - в роще проще:
гуще воздух, тени резче.
Вещи сны, поскольку в роще
не отягощают вещи.

Утром облачки румяны,
ловит наш ольховый храм
огнедышащей моряны
волхованье по верхам.

Лишь мобильник заколдован -
будто некий мистер икс,
выставляя встречный иск,
глушит голос закордонный -
рваный вой, морзянки писк.

Меня кто-то набирает -
но морзянка напирает:
средь лапчаток и пыреев
схемы ямбов и хореев
дивным пеньем марсианки
отпечатались в морзянке.

В комбинациях цифири
зашифрована война.
То ли глючит от чифири,
то ли ключ пропал в эфире:
«Нету связи, старшина!..»

В рощу брошен был когда-то
взвод саперов из штрафбата.
Пили вяло... Пилы выли.
У саперов спины в мыле.
Лес пошел на блиндажи.
Блин, дожить бы не по лжи!..

Что вы, тетки, слезы льете -
взвод, как роща, мертв уже.
Всех накрыло при налете
в том ольховом блиндаже.

Колыхнется занавеска
в близлежащем из жилищ...
Эта роща - дочь подлеска,
что взошел от корневищ.
Не ольховник, а могильник.
Лучше вырубить мобильник!..

Хутор степью окантован,
и от пней, что в два обхвата,
тянет руки лес фантомный
за обмотками штрафбата.