У всех своя на свете роль,
Она – пастушка, он – король.
Но их пути издалека
Пересекла судьбы рука.
Свершая как-то променад,
Забрёл король в прохладный сад,
Где после праведных трудов
Пастушка пела про любовь.

Ценитель стройных женских ног
Соблазна вынести не смог
И торопливо сдался в плен,
Увидев юбку до колен.
Но на беду, во весь аллюр,
Его настигла Помпадур,
Та, что сильнее королев,
И чей жесток ревнивый гнев.

-О, мой король, умерьте страсть,
Как Вы могли так низко пасть
К ногам бесстыжей инженю,
Вас обольстившей стилем ню?
Коль почитаете фольклор,
Сама спою под птичий хор,
И подниму адреналин,
Отбросив стыд и кринолин.

- Вы мне споёте? О, ля-ля!
Вы вместо соль берёте ля,
А то и вовсе ля-диез,
Пусть в кринолине или без.
К тому ж, маркизе из маркиз,
Предполагаемый стриптиз,
И не к лицу и не к годам,
Ступайте прочь! Адью, мадам!

- А Вам дитя, как в оперА,
Готов внимать я до утра,
Сгорая в чувственном огне,
Как Ваши трели сладки мне!
И дева продолжала петь,
Хотя ей наступил медведь,
На оба уха, но король,
Не слышал фальши в ля-бемоль.
Да, вряд ли в том его вина,--
Он был влюблён, она -- юна.