Баллада о бараке
                                             Ефиму Звягильскому
                                                    Герою Украины

Мы  подрулили к ветхому бараку.
Как водится, с парадной  стороны…
-Он крайний. И давно снести пора бы
позорное пристанище  страны.

Звягильский зол: достали хозактивы,
сказалась ночь на шахте, что без сна… .
И он, конечно, бросил не со зла
на счет страны и грустной перспективы.

По сути он был прав. Конечно, прав был!-
видок барака – больше, чем угрюм… .
Хотелось исключения из правил,
что будоражит память, сердце, ум.

Хотелось в невозможное поверить,
хотелось, чтобы все, как у людей… .
И встретил нас за старой дряхлой дверью
двухцветный мир из горько-сладких дней… .

Как божьи одуванчики, старушки –
рядком, на старых лавках вдоль стены.
И пирамиды – пестрые подушки –
на всех кроватях. – Признак старины.

Все одногодки.  Или однолетки.
Все далеки от кривды и греха… .
А в центре – на потертой табуретке
старик в сердцах растягивал меха.

И песня расползалась, словно тесто
пыталось из кастрюли уползти.
О том, как кто-то обещал невесту
в глухую ночь на дрогах увезти.

Свеча давно покорно догорела,
оплавив воском лопнувший стакан.
И был баян похож на батарею,
что согревала души старикам.


Пустые стены. Ни одной картинки.
И взгляды отрешенны и черны.
Казалось, мы попали на поминки
последнего пристанища страны.

Труднее не  бывает разговора,
когда в ответ – такая тишина,
как после рокового приговора,
и жизнь давно на смерть обречена.

Где взять слова для теплого участья?
Но старики все поняли без слов,
что не барак – их родину, их счастье,
их горе, их любовь сдают на слом.

И замелькали, словно кинолента,
святая память – все богатство их… .
Вот озорно смеются Петька с Ленкой,-
какой ни есть, а все-таки жених!

Вот тетя Клава – добрая колдунья-
пророчица всегда везучих дел… .
Когда ее хозяин лег на дуло,
то Колька – самый младший – поседел.

На кирпичах отметины, как раны,
и много значит самый малый знак… .
В гробу вернулся Петька из Афгана,
а Ленку не сумел спасти барак.

Федот хоть пьет, но чтит святую дату-
он воевал во имя того дня…
Саур-Могила выдала солдату
медаль, баян, два личных костыля.

И знают все, о чем баян тоскует:
здесь живы всех ушедших голоса…
Федот-шутник: «А я по поцелуям
всех помню. Молодым бывал и сам…»

Смотрю я на морщинистые лица,
на худенькие руки стариков…
И хочется им низко поклониться,
как будто с каждым я сто лет знаком.

Я с ними понял: нет бараков крайних.
Перед людьми и Богом все равны.

…Сегодня я открыл большую тайну
двухцветного пристанища страны.