За окнами город — ещё не рождённый.
Плацента пульсирует сгустком кровавым…
Послушай, как бьётся дитя измождённой,
Но завтра, быть может, великой державы.

И мы в его теле — мельчайшие клетки:
Рождаемся, дышим, ругаем погоду,  
Ворчим на соседей, глотаем таблетки,
В положенный срок неизбежно уходим…  

За окнами — город, свернувшись, мурлычет
Огромной, на солнце пригревшейся кошкой.
Меняет обличья, чураясь приличий,
И души вбирает в себя понемножку.

А ночью — рычит и царапает небо,
Несметные толпы зевак пожирая.
Опомниться мне бы, покаяться мне бы –  
Ступившей на грань между пеклом и раем…

Всеядны его жернова и утроба:
Он всё перемелет и всех переварит.
Слагаю в уме десятичные дроби —
Уснуть, бессловесной, бессовестной тварью…

На вязкой неоновой гуще гадаю —
Всплывёт ли душа или снова утонет?
И, сердце солёной тоской разъедая,
Серебряный свет омывает ладони…

За окнами — город. А лучше бы — горы…
Он гложет меня и тебя неустанно,
И в муках родится совсем уже скоро,
Но мы это чудо, увы, не застанем…