Нимб и рожки – над моей головой.
На Луну голосят мертвые псы.
Где-то берег с ярко-синей травой,
Словно лента от девичьей косы...

Ну, а здесь – заразный город и лед:
Грипп Агриппович несется рысцой.
Люди, в страхе проглотить кислород,
Надевают вместо маски лицо.

Смерть – не худшая из наших расплат.
Отболит по мне чужая свеча…
И в гостинице – больничный халат:
Белый-белый, как горячка врача.

Мы – одни: считай, нас целая рать.
Пой мне ласточек больным соловьем.
Коли выпало нам так умирать,
Значит, будем это делать вдвоем.

Позвоночника продольный нажим –
И любовь легла, как карта Таро…
Нам не страшно: мы на койке лежим,
И плевали мы на всех докторов!

Рядом дерево – с охрипшей душой.
И на проводе озябшем – тоска.
Апокалипсис, наверно, пришел:
Только жаль, мы не заметили как…

Старой марлевой повязкой  о лоб
Воздух дернулся, прильнул и озяб…
Целовались как-то жалко, взахлеб,
С тем подтекстом, что вот-вот – и нельзя!

Остается лишь молиться и ждать,
Уповая на таблетку в горсти…
Что б еще тебе такое отдать?
Вроде все уже, что  можно… Прости.
                                                       2-3 ноября 2009 г.