Никакого надрыва, просто в остервенелый воздух
Выпаливали разрывные словесные комья.
Ничего личного. Среднестатистическому слуху
Легко уклоняться от подобного пустословья.

Шум да гам. Осатанело вертелись на месте шторы.
Кучу лиц пересчитывали сквозняк и солнце.
Кто-то слева проверял на прочность соседские нервы.
Муха-старообрядчица дразнила глаза ритуальным танцем.

Я дышала напротив (упасть бы и целоваться!).
Чьи-то пасти опасно ворочали буквы и слоги.
И толкались речи то ли о мотивации,
То ли о мотиве большой дороги.

Отвлекали сигналы машин на бранящейся улице,
Чья-то, честно, противная речь и, пожалуй, голос.
Странно просто сидеть, ощущая себя преступницей,
Захотевшей чужую жизнь протаранить носом.

Время пялило кличку Весна или что-то подобное.
Было, кажется, душно, и стулья срослись со спинами.
Пусть в глазах читалось нечто слишком подробное,
Наши взгляды срастались, как спины со стульями.

Под двойной диалог продолжали зевать собеседники.
И давно отклонялся от темы упущенный взгляд.
Есть конец без начала и толпы случайных посредников,
Превращающих глазообьятия в ад.