|  Игорь Качуровский:
 
 Могила Тодося Осьмачки,
 в отличие от могил других поэтов,
 предельно запущенна, вся в бурьяне.
 Из письма.
 
 Всё тот же плащ. И шляпа. Те же брови.
 И лба крутого ясные черты.
 Вот он - Тодось. Гортанность в каждом слове,
 В изломе губ - иронии следы.
 Какой-же он другой, необъяснимый!
 Всё вроде так - и вроде всё не так.
 Поэт, бедняк. Безумный и гонимый,
 Исколесивший целый мир чудак.
 Нигде не мог сыскать себе покоя.
 Весь белый свет казался чёрным сном.
 Теперь же, над пристанищем изгоя -
 Лежит плита, покрытая вьюном.
 "Никто, никто над нами не заплачет,
 Когда крылами нас укроет мгла..."
 А что - вьюнок? Он тоже что-то значит,
 Когда толпа цветов не принесла...
 Вот крест. И надпись. Просто. Тема та же -
 Отворены в беспамятство врата.
 И он лежит - не почитаем даже,
 По существу - он так и жил всегда.
 
 
 Ігор Качуровський
 
 Могила Тодося Осьмачки,
 на відміну від інших могил поетів,
 цілком занедбана, збур'янена.
 
 З листа.
 
 Цей сірий плащ. І бриль. І буйні брови.
 Чола ясного лінія крута.
 Так, це Тодось. Гортанний виспів мови
 І саркастично складені вуста.
 Який же він інакший, незбагненний!
 Все ніби так - і ніби все не так.
 Поет, злидар. Бездомний і шаленний,
 Що по світах бродив, як вовкулак.
 І не було ніде йому спокою.
 Весь білий світ здавався чорним сном.
 І ось тепер - цей камінь над тобою,
 Над гробівцем порослим бур'яном.
 "Ніхто, ніхто не буде нас жаліти,
 Коли крилом війне над нами тьма..."
 Ну що ж, бур'ян. Він теж - нем овби квіти,
 Коли нічого іншого нема...
 Цей хрест. І напис. Просто. Все до теми,
 Ця вічна пам'ять - брама в забуття.
 А він лежить - самотній і окремий,
 Цілком такий, як був і за життя.
 
 |