И башни все, вся эта эволюция камней
Земных (чертог воздушный, пылевая буря,
Песочный замок) в самом деле – лишь реторты фурий,
И наши души – лишь взрывные волны вырожденных дней...

Здесь Вавилон во всём, не в генах он, а – ген,
Почти геном, создателя поправка роковая...
Он жив, Мардук, Судья богов, эпох абориген,
Гнилое тело Тиамат он заново сшивает...

И он, кочующий из дома в дом, из града в град,
Все города, все Ойкумены перерыщет,
Он – на охоте, в поисках духовной пищи,
Съедобной, т.е., нас...
                           Он словно – праздничный парад –
Идёт, шагает по земле (по трупу Тиамат) –
С особым трепетом к растущим на семи холмах
Селеньям (Иерусалим и Рим, Москва и Киев...),
Прильнув, согласно их таблицам судеб...
                                                     Избеги их! –
Все города семи холмов – его обитель, дом...
И раз не в прошлом, не сейчас, то – в будущем, потом...
Он там царил, он будет там царить – в грядущем,

И время самое считать холмы и кряжи
Всех мёртвых городов и всех растущих,
Ведь семь холмов – семь вавилонских башен,
Осунувшихся и разрушенных когда-то
И погребённых под золою, грязью, пеплом...
Ты не оглядывайся, этого не надо...

И пусть остолбенела ты, оглохла и ослепла –
Столпы-то соляные – тоже башни, это так.
Седьмое небо сплющено до плоскости листа,
И это верный знак – Мардук поблизости, он прибыл,
И время самое всем говорить «спасибо»,
Раскланиваться и бежать отсюда восвояси,
Куда глаза глядят, куда уносят ноги,
Всех башен падающих – мимо, без дороги,
По пеплу, по золе, по грязи...