Я хочу на обочину мира, к истоку времен,
Где горячие травы и солнце пропитаны медом,
Где деревья не знают названий, а злаки имен,
Но растут, процветают и зреют, покорны природе.

Там над сладким нектаром надсадно звенит мошкара.
Беспристрастно смыкаются челюсти, точатся жала.
Не про них, не для них бухгалтерия зла и добра,
Есть лишь сытость и сила, но нет ни конца, ни начала.

И бессмертия нет, ибо смерть- только быстрая боль
Не успевшей себя осознать, как живущее плоти.
Не эпоха уходит,-уходят судьба за судьбой
Как неясные блики в мерцающем круговороте.

Под небесной лазурью шуршит, осыпаясь, зерно,
И налитым зерном прорастает, не ставшее хлебом.
Человечье дитя! Неужели тебе суждено
Вечный цикл повторить под безгласным, пылающим небом?

Став мельчайшей частицей безжалостно-мудрых стихий,
Обучившись морали всего, что кусает и жалит,
Неужели прошепчешь с невнятной тоской: “Не убий!”
И узором покроешь гранитные глыбы- скрижали?