-1-

Близь  – подснежниковая, узкая…
Заяц мартовский ждет Алису…
Капли падают, как нерусские,
В раскаленную глотку лиса.

Тупо – не до стихов. Приехали.
Вся романтика Нотрдама –
Октябрятам… Сквозь ребра Евины
Прорастают слова Адама.

Нерифмованные, невеские…
Справа  – жестом креста – налево.
На балу тарахтит подвесками
Страшно верная королева.

Бобик сдох, как вчерашний замысел.
Стрелки – злобны и равномерны.
Дремлют будды в кувшинках заводей…
Мне пост-празднично. Постмодерно.

Как анафема, – медитация.
Страсть в английском обличье гнома…
Остается одно: расстаться и
Снова встретиться…
Слышишь?
Снова!
                               10 марта 2009 г.


                -2-

Метнула в Адама – и дрогнуло яблочко в тире,
Формальные рифмы смахнув золотой дребеденью…
Стихов наберется на сборника где-то четыре…
Полет без пилотки и визирь без визы: нет денег.

Жеманно-вольготно в грязи развалившись, со скуки
Мещанство выводит свиные свои пируэты.
И, как логотип, на визитке оттиснутый кукиш –
Единственный вежливый жест идиота-поэта.

Расправленность ласточки – в кольцах свернувшейся кобры.
Зазор диссидентства – на плотную вашу советскость.
Я вешу уже черти что… Сосчитай мои ребра:
Так жмется к березкам упрямый и детский Освенцим.

Голодным дождем просочившись в грунтовые геммы,
Мы сгорбимся горной долиной в равнинные Анды…
Последней, еще не похищенной у Бэкингема
Подвеской…
И верхним ребром недосчитанным, Анна.
                                             14 мая 2009 г.