I
Веруем
лишь
в цветастый хруст,
бальзам сердец скаредных.
Чтим
только лжи
распродажный уют
в судьбодробилках бетонных.
Это ли
нам
завещания проза?
Это ль –
обитель взаправды?
Отсель
в очах
седенятся невзгоды?
Это –
и всё?
И мы – не на смарку?
Библия
по Заветам
канонизована даром –
следуем
лжеевангелию от Вараввы.
...Был
среди нас
едва ли раз –
Он
Один.
Прозрил
насквозь
фальш самооправданья,
Внимал
аки дар медовый
шелест задушевных гардин –
Прожектор нашего грехопаденья.
Тогда Он
нас
любил-щадил,
тусклил отраженье
Лика своего
зазеркалья.
Не «По» – Для нас
пришел,
наши
дух и сердца
раскаменить,
и с тем навек
уйти.
Но вот
явился вновь
под горезвон
миллениумского застолья –
на именины
нашего
раздолья...
*
Под
мёртвым грузом
распротухших истин,
средь
глухонемоты помпезной,
Поколение
за поколеньем
мечет бисер,
равняется
на инфернальных клерков.
Пролучить словом –
в топку дело,
Взломать примером –
насмешить,
Как жертвой
не всполоть
живолишайники омелы,
Так пламенем
из пепла
нас не возъискрить...
Прайм-тайм
кичливо
благоденствует
в эфирах
одубевших мозгополушарий, -
Картонный
фон-барон
в нём благолепствует,
взлелеивая
пиплхавный серпентарий.
Пробиться
сквозь
пресытость всемдоволья –
не каждому воздюжить.
Ну,
разве Он –
Сын Божий.
Слезой своею
дней котёл
остудит,
Сердечным
подвенечьем
на алтарь возложит
партитуры наших судеб.
Для нас
размягчит
библейский гранит,
рекою
вольётся
в пустынную бурю.
II
Не громнул
небосвод,
не возрыдали
облака,
слепящей молнии разряд
не сколлективил
эходоленосные слова.
Как кровь
нам пущен
грехогонный яд,
Гордыни
в пляс
пошла стена,
Вглазился
недоперепроданный наш брат –
Праматерью
для голоса Его –
крещеная вода.
*
– Я вспять говорю
вам и всякому,
не гневаться
на брата своего.
А кто же
брата
назовёт «дурак» -
тот
подлежит геенне огненной.
– Кто таков?! –
воздрожала земля
от тыщ
мегатонн
самоцельно грозноправедного гнева.
– Нашей благодетели огонь
как
посмел ты
изгасить?
Разве вокруг миллион –
– сам не видишь? –
как стыдов
без совестей
кипит?
– Мы – брат за брата –
в Ад!
Мы – брату брат –
любовь!
Мы всех себя изжертвовать
во благо
брата
всеготовы!
Рёк Спаситель тогда:
– Кто
совсем без греха –
первым
брось
камень в меня!
– Что же,
Мессия,
воля Твоя –
Мы –
соль земли,
свет мира!
Так жить
Тебе
под ливнем камня!
Каменный водопад –
дорога Христа.
*
– А ведомо ль вам,
что сказано –
«око за око,
и зуб за зуб»?
На се говорю –
не противься злому.
И коль уж пощечину
отвесило зло –
изготовь свой лик
под вторую.
А сколь на рубаху твою
воззрилось оно –
отдай и всё
остальное.
– Ишь, провокатор каков! –
уповторилась дрожь
аки тыщ
мегатонн
всесамодовольных рож.
– Нашей кротости полон
как
посмел ты
усомнить?
Разве вокруг миллионом волн
– не слепец ли? –
не зришь, как
ненависти синь-океан
бурлит?
– Мы – голубятник мира
во яви и плоти,
Мы к насилию брезгливы,
и к шелковной щелочи.
Мы любовию воспламенимся
ко врагам,
яко к братам!
Возрёк Спаситель тогда:
– Кто
совсем без греха –
камень
брось
первым в меня!
– Что же,
Веститель,
воля Твоя –
Мы –
свет вночи,
мёд пира!
Так жить
Тебе
под градом камня!
Каменный водопад –
дорога Христа.
*
– А собирательство
сокровищ
земных –
не ваша ль есть услада?
Так моль, и ржа, и вор
на них
зачинят покражу!
Не вами ль позабыта
всесущность
сокровищниц
небесных,
Коих ни моль, ни ржа, ни вор
не изворуют
и не подкопают?
Ибо
где сокровище ваше –
там
сердце обрящите.
– Зрим, ты – ворона поклёв? –
заходуноходило гонорливое море
громом
тыщ мегатонн
тридцати серебряных подспорий.
– Нашей барскоплечести щедроту
как посмел
пустить ты
впроворон?
Разве вокруг миллион –
– да прозри же! –
не видишь
алчности врезок
позавистливее
наших доллароглазелок?
– Мы – племянники котомки,
босоногая пыль,
Само разравнодушие к монетам звонким,
черствой горбушатины похмель!
С себя всё вымем –
отдадим
сирым
и убогим.
Изрёк Спаситель тогда:
– Кто
совсем без греха –
первым
брось
камень в меня!
– Что ж,
Назарянин,
воля твоя –
Мы –
рука помощи,
тепло камина!
Так жить
Тебе
под взбурьем камня!
Каменный водопад –
дорога Христа.
*
– Судить
о сущем
любите –
забыли, что –
«не судите,
да не судимы будете»?
Ибо
каким судом рассудите,
каким мерилом мерите –
вас
так
осудят
и умерят.
И все и каждый –
Не лицемерь!
Сучек в глазу
у брата
твоего
равняется в глазах твоих
бревну.
Сперва ты вынь его,
затем
суди да мерь.
– Подводишь под поклёп?! –
вулканулись аки горы
запалом
в тыщу мегатонн
колонны пятые да малахольны.
– Истость
наших всеозаряющих
законов
посмел
перекорёжить
в знак вопроса?
Разве вокруг миллион –
– ты ль не чуешь? –
как тиранов
инквизиторит
многоголосье?
– Мы – для правосудия зашорье,
поруконожный его гнёт,
Мы – объективности фриволье,
самой Фемиды нетленный офорт.
Как стражники блудливой отары
дозорим
днём
и ночию.
Прорёк Спаситель тогда:
– Кто
совсем без греха –
камень
брось
первым в меня!
– Что ж,
Искуситель,
воля твоя –
Мы –
снасть судьбы,
суд Линча!
Так жить
Тебе
под рокот камня!
Каменный водопад –
дорога Христа.
*
– Коль нет совсем
средь вас
греха –
живите,
как велит душа.
Поступайте с другими
так,
как ждёте вы
от них
вобрат.
Возводите обитель
свою
на камне –
ни реки, ни ветры, ни дождь
ей не страшны.
Не стройте замки
в облаках
и на песке –
размоют, разветрят, раздождят
их
стихии небесной сыны.
Так
наущал нас,
как
власть в занебесье имущий –
не как
жарогребущий
попо-политикано-фарисей.
Но
когда окончил
слова сии,
Его ученья мудрости
народ
не воздивился.
– Так кто Ты таков?!
И Что есмь? –
низвергнула гнев
тыщмегатонная
ересь.
– Мать-добродетели
нашей
пантеон
почто
распинать всуеслов
разгалопился?!
Что же вокруг не узришь святых миллион?
Гляди!
Тебя
разопнём
без Голгофы!
– Мы – свят от свята –
хоть в рай!
Мы – престолонаследники эдемского сада –
Нам
Ты
воздай!..
Боле
не рёк Он
о наших грехах,
Камень
не звал на себя.
Что же,
Иешуа,
воля Твоя –
Мы –
феникс Понтия Пилата!
Псалмом
для Тебя –
песня камня
в день
перед
страстною пятницей.
Каменный водопад –
вечная
доля
Христа...
|
