За ночь одну поседели лютики.
В сердце, как брешь, красовалась брошь.
Я говорила ему: «Люблю тебя!»
Он отвечал по привычке: «Врешь».

Толку рассказывать, распоясывать,
Наскоро клеить вторую роль?
Слишком нагая, по-детски ясная,
В левом углу улыбалась боль.

Ноги поджав, за подушки спрятавшись,
Боль заряжала свой пистолет
Кислой и лживой, как правда, ряженкой
Наперебой недожитых лет.

Все это было не с нами… Времени
Слишком хватало… Клялась весна…
Дикая лошадь – мадам Каренина –
Вронскому мстила за стремена.

Вдоль позвоночника, между дисками,
Звуки-разбойники брали след…

Я говорила ему: «Единственный!» –
И заряжала свой пистолет.
   22 марта 2009 г.