«Время жечь мосты и собирать чемоданы» - читаю с экрана, всё это так, время делать пилинг, считать стаканы и наносить несмываемый лак, время быть мудрее, добрей и краше, лишь незамутненное осязать, время окрыляться, улетать, небо в саже, на шестом прогоне миллиметров на пять так опять оступишься и станешь свободной, для себя невидимой и простой колокольной ветошью огородной, так живешь для рифмы, живешь и стой. «О где же вы, где, мои дальние страны» - читаю дальше, еще чуть-чуть, а вы-то думали – это раны, мол, быть-не быть, умереть-уснуть. «Ведь только вами судьбе и обязан» - ну сколько можно писать о нем, ведь он не ждет, не читает басен, а ты читаешь и с каждым днем становишься истинней, тоньше, глаже, читаешь дальше – ведь где-то ключ, не думай – небо уже не в саже и солнце манит из липких туч.
«Время жечь мосты и приносить мне подарки, время становиться собой другим, время ставить точки, стирать помарки, идти на почту», мы так хотим, нет, я хочу, уже без пробела и без предела, уже без нас, у Леды вырастут крылья, тело – пустая данность в пределе глаз, время жечь мосты, улетать по почте, открой конверт – пустота внутри, а вы-то думали – ночь-не ночь, те, что  много думают (множь на три любые данности и посылы), всегда обижены, всяк сверчок (хочу я жить ну пускай в полсилы), всегда теряет шесток, крючок, всегда теряет, потом находит, потом уходит, себя любя, куда мне деть это время – бродит, горчит и пенится без тебя.