Когда царит затмившая вкрапленья
упоминаний о чужих мирах,
цвет листьев летних, лени и забвенья
сквозь траур проступает и сквозь прах.
Опровергая облик нервной тени,
улавливает вещий суховей
акация — акцент оцепененья
в пространстве обезветревших ветвей.
И сотни скрытых кличками растений,
давно уж никому не дорогих
глаз, мутной влаги полных и смятенья —
Анюты, Маргариты и других...
Какой-то мозг, очнувшись на мгновенье
от света в занавесочной дыре,
постиг, что свет — для воссоединенья
луны с ночною вазой на ковре.
Что станет новой истиной, возможно,
для всех, чьи непробудливы мозги.
...На дне вселенной, в городе подложном,
где крыши, камни, крысы — и ни зги...