Мне приснилось, что я – это он.
Или он – это я, не припомню.
Но мы оба сидели в тот сон
у камина в морозную полночь –
равнодушья двойной эталон.

Молча, каждый в свой лёд застеклён.
Словно весь этот мир, где отныне
непонятно, кто тополь, кто клён,
кто потухший фонарь. И в камине
хрупкий хворост огнем побелён.
И посыплется снегом зола
с раскалённых ветвей – только дунуть...

Вдруг я вспомнила, кем я была
сон назад – чтоб уже не подумать,
чью же руку рука обожгла.
То, что делают лёд и огонь,
замыкается общим пределом.
Потому, разжимая ладонь,
он глядел на меня обалдело,
как растаявший лёд на огонь.