Год от года с большей скорбью признаю,
что бездарно просвистел свои семнадцать.
Перепрыгивая скуки полынью,
делать нечего - шагаю к арсенальцам.

Прусь бараньей головой в калашный ряд,
в этот стойкий коллектив гитарных профи...
Здесь в межпесенных антрактах юморят
обо всём, в чём не фурычу я ни крохи.

И, поскольку вставить слово не могу,
рапортую, по каким массивам лазил,
до конца не понимая, в чьём мозгу
между дел образовался сдвиг по фазе.

Вечно странствующий киплинговский кот,
из троллейбусного вылепленный теста,
чуть не вырвал за столом от смрада шпрот,
но не смог мяукнуть "фе" открытым текстом.

Он подумал: для чего мне быть в цвету?
До признанья всё равно - как до Кореи.
Не предамся удивленью, если тут
эдельвейсы бесполезнее пырея.

Ощутив, что исхудалый мой Пегас
винно-водочными песнями пресыщен,
ухожу из "Арсенала" всякий раз
с рюкзаком неразделённой скукотищи.

Прыгнуть в Лету или спрятаться в Содом -
дело парня-пилигрима холостое.
Впрочем, может быть, к восьмидесяти трём
в этот бардовский подвал вернуться стоит:

замереть на покосившемся крыльце,
влиться фибрами в гитарные диезы -
и услышать нестареющий фальцет:
"Кто пришёл! Кто нашу бабушку зарезал!!!"