КОГДА ВЕДУТ
Веди меня в свой глупый праздник,
Где смерть - синоним счастья, где
Судьба рождается из казни
И умирает на листе,
Где я бегу тебе навстречу
И умираю на бегу,
Где, спотыкаясь о предтечи,
Я снегом падаю в строку,
Где я к тебе не добегаю
И умираю на пути…
Веди меня, раз ты такая:
И впереди, и позади!
ОБМОРОК
В любви - три миллиона сто один оттенок,
И снег всё так же юн, как встарь.
Предательство и преданность - одновременно
(И непременно - на алтарь!).
Опять - алтарь? Сначала пожелать удачи
Себе - в преддверии заклятья!..
Бросаться на алтарь - со смехом или плачем?
С сомненьем? Разочарованьем?
А снег на фонарях: лиловых, жёлтых, красных?
Лиловый, жёлтый, красный снег?
И это будет. Было. Снег всегда был праздным,
Пока был празден человек…
Скажи лет пять назад мне, что однажды утром
Я подарю тебе прозренье… -
Я рассмеялся бы и вспыхнул перламутром
Смирительного воскресенья!..
Я знаю: только ночью лунный снег возможен
И только ночью слышен свет…
Но в темноте - втройне страшней чугун подножек,
И очень трудно чтить Завет…
Сиянья - за кудрявым дымом труб фабричных,
Но дым - за лестницу - сойдёт ли?
Обидно то, что в этом мире всё вторично:
И я, и ты - со мною подле…
И ты в углу, ты - как задушенный окурок -
Лежишь, не брезгуя тоской…
Ты ничего не понимаешь. Дура дурой.
Но я люблю тебя такой.
А хочешь, упаду я в обморок кромешный?
Пусть у Зимы всё слаще кома! -
Я без тебя, твоих очарований снежных -
На редкость невесомый…
И мог бы я увидеть в фонаре, как в зеркале эмоций,
В мгновенье смерти - все пути…
Опять алтарь. Опять, опять, опять не удаётся
Меня им в жертву принести!
ДЕРЕВО, ГОРЯЩЕЕ ВЕЧНО
Ты ненавидишь мегаполисы
И поклоняешься пиратам.
Ты лучше будешь жить на полюсе,
Чем в батарейке постулатов.
Я застываю в нерешимости,
Твоё безумье почитая.
Душа твоя - о трёх судимостях,
Но я считаю: ты - святая.
Я сохраню твоё безумие,
Оберегая сумасбродство.
Чем быть с рассудком, лучше - мумией,
Признав Загробия господство.
В бреду - твоё очарование,
Во вздорно-вспыльчивых поступках.
Ты ходишь голая по зданию,
Во рту твоём дымится трубка.
Когда бессонна - будь распятием,
Когда грустишь - весёлой, шумной,
И в многотысячных заклятиях
Я умоляю: будь безумной.
ПРИЧУДЛИВЫЕ ДИКАРИ
Недели одеты в осколки, и что же?
Пора собирать урожай суеты…
Глаза у тиранов всё строже и строже,
Уже - не тираны, а деспоты!.. Ты… -
Ты зря родилась в этом проклятом мире
(Какой ураган в эти степи занёс?)!
Здесь люди собой - в развлекательном тире -
Спасают мишени от пуль и заноз…
Всё самоотверженней, самозабвенней -
Улыбки уродов - уже не втайне…
Кому здесь был нужен изменник-священник?
Слепой тишине и безглазой войне.
Причудливый ветер рисуется очень,
Рисует в пустых небесах витражи.
Ты хочешь пожить - так дыши дни и ночи.
Не хочешь погибнуть в дымах - не дыши…
Уступчивый лист уступает дорогу…
Кому же? Войне, БТРам, пальбе!..
Напрасно ты есть в этом мире убогом -
Совсем ведь не думает он о тебе!
Болото. В болоте - война за доверье,
За власть над пылинкой и власть над толпой…
Ведь это же бульканье, хлопанье дверью!
Нельзя называть эти звуки пальбой!..
Ты хочешь исправить ошибки природы,
Но чёрная бездна задумана здесь…
Ты хочешь, чтоб каждый достоин был оды…
Ты зря родилась в этот век, в эту спесь…
… Кого бы здесь очеловечить? Кого бы?
Кого бы заставить рыдать у двери?..
Оставь. Ты же знаешь: земля - твердолоба,
И так беззащитно-умны дикари…
Ты зря родилась в этом мире суетном,
Тем более, ежели лишь для того,
Чтоб - пламенно, плазменно, с кличем победным -
Меня повстречать в коридорах его.
ОГНИЩЕ
Мы не шуты, и нас -
Изгнали прочь, из непроглядной теми ада -
В ночь земную,
На подмостки, на карнизы…
Всё глубже пагубная ночь.
Вооруженным глазом видим шпаги ризы,
Из преисподней выйдя прочь.
Здесь миллиарды человек, и ты есть в каждом,
А в небесах висят обломки корабля.
И мокрая, как снег,
И ненасытная, как жажда,
Снотворной крови выпив,
Спит Земля.
И пятится в углы развалин - пантомима.
Всё чище тьма, когда последний блик потух,
И отражение её
В зеркальных сводах дыма -
В холодном брезжащем поту.
Зеркальные молитвы глаз,
Которые никто не слышит
И от которых ничего никто не ждёт -
Всё глуше, неувереннее, тише…
Здесь создан рай -
К чему молиться небесам? -
Здесь молятся рот в рот…
Здесь важно узнавать друг друга с полувзгляда,
Где виселицы плачут кровью по тебе.
Лишь наши руки
Станут нам оградой,
Сплетаясь в тайной ворожбе…
Среди зверей - бунтующих, отважных -
Где ходят цепи по рукам,
Ты узнаёшь меня по ранам трёхэтажным
И неуверенным шагам… -
Так почему же ты сейчас
Не слышишь шорохи пожаров,
Не видишь взгляд, смущающий окно,
И невдомёк никак, что я сижу на этом кресле старом,
Хотя я здесь уже давно?
К капелям вешним из окна ночного
Привыкли стены.
Слёзы поят сад.
Земля давно считает, что твои слезинки -
Просто новый
Обычный горный водопад…
И - знаешь ли, не знаешь ли -
На подоконнике ночуя и не слыша зовов -
Но я всегда с тобой.
И только ты увидишь, где я -
Там, за поворотом васильковым -
Нас ожидает водопой.
СЪЕЗД
В кругу застенчивых иллюзий
Сидим при сгорбленных свечах.
Я улыбаюсь пьяной музе,
Теряю взгляд в её плечах…
Во тьме ночной, во мраке света -
Неодинаковы огни,
И слов разменные монеты
Обогащают наши дни.
Мы не жалеем тьмы господней,
Не дорожим лицом ночей.
У нас есть склад, в нём - сотни, сотни
Готовых к яркости свечей.
Горят они - без передышки,
И день, и ночь, пока сидим,
Как яблочные кочерыжки,
И растворяем в дыме дым.
Да. Было два здесь пуританства -
Отдельно. Днесь - срослись в одно.
И я забыл, что есть пространство,
И есть ли в комнате окно…
Теперь у нас - одни карманы,
Одни желанья - на двоих,
И я забыл свои туманы
И захлебнулся в снах твоих…
А муза вдруг вздохнуть решила
И походить по потолку,
И наподобие светила
Зажглась внезапно наверху…
Свети, свети, пока всё немо
И все тюремщики молчат…
Сюда должны прийти проблемы,
И скоро изойдёт свеча…
Когда погаснет это пламя,
Спеши сойти ко мне опять,
Спеши запомнить нить меж нами,
Но постарайся опоздать.
ПРИСТАНЬ
Щупальцами небеса бездонные
Ищут, спотыкаясь об улов -
Мудрецами мира объяснённую,
Многим отслужившую любовь.
Пальцы ищут, становясь капканами
И кровоподтёками искрясь -
Старомодную, живую ранами,
Многими изученную страсть.
Небо душат пальцы истеричные,
Небо же в восторге, их найдя…
Мир споткнулся о свою обычную,
Но заветную мечту - в гостях.
Скромный пароход кружит у пристани.
Мгла теперь граничит лишь со мглой.
И спасибо тем, кто знает издавна,
Как легко от страсти стать золой.
ТАК ГЛУБОКО
Во сне живу я без прописки
И правду вижу я в ногах.
Луча расплавленного брызги
Сметает ветер с пыльных плах.
Я обитаю в чьём-то детстве,
Где небо в тучи влюблено.
И улыбаться без последствий
Лишь только ей разрешено.
За мной подсматривает снова
И снова ливень заводной,
Душой-приманкой очарован
И возмущён её ценой.
На фосфорические своды
Квартир исподтишка смотря,
На окнах пишет ливень оды
И знаки мне, поверь, не зря.
Но я в зеркальных отраженьях
Не узнаю своё кино.
И целовать без разрешенья
Лишь только ей разрешено.
Стихи используя за шелест
Густых, широких, гордых крон,
Хочу спросить у птичьих трелей:
Зачем весна - со всех сторон?
ЧЁРНЫЕ ИСКРЫ
Я долго искал тебя в замкнутом круге,
Где белыми стрелками был весь мой путь -
Начертан на вязкой поверхности вьюги,
И - сердцебиенья разрушили грудь…
Но сердцебиенья домой возвратиться
Желали, и - треснул наш замкнутый круг,
И вдруг - я твой образ увидел сторицей
В коварной оправе вздыхающих рук.
В теченьи реки были руки - закладкой,
Мгновение встречи страницей храня…
О, как же ты лжёшь! - Так наивно и сладко,
И в ложь свою веруешь больше меня.
О том, что сбежала из душного плена,
У кобр железных служившая год,
Что каждую ночь ты травмируешь вены,
Хрустальной луной проколов небосвод.
О том, что все пятна на солнце - гримасы,
Они - отраженья твоих же теней…
Корнями врастаешь ты в древние расы,
И кровь твоя - всех, вместе взятых - древней.
И каждую ночь ты бываешь в разлуке,
И в космосе - вместо того, чтобы спать -
Летаешь, где хочет затмение в скуке
Луною и Солнцем, как в карты, играть.
Твердишь, что была ты колдуньей известной,
Что преданность из ничего создаёшь…
О, как же ты лжёшь! - Так красиво и честно!
Мне нравится слушать лечебную ложь!
В ржавеющих лужах пространство исчезло,
Морскою капустою стала трава…
Прекрасная Дама: мертва иль воскресла?..
Рука её дрогнула в луже… - Жива!
Ты лжёшь, что навеки меня полюбила…
Об этом, пожалуйста, только не лги! -
А вдруг я поверю?!. Не лги же! Помилуй! -
Того и гляди, что запудришь мозги!
СОБЛАЗНЫ
Как ты сделала, чтобы любая молния каждый раз попадала в меня?
Я не умею быть громоотводом.
Всю ночь - на пограничном парапете,
Где верность и ночлег разделены.
Соблазн стоять под чёрным фонарём, при свете
Рождённой только что Луны.
Мы оккупировали грани, мы - война, мы - привиденья…
Соблазн быть гордым оттого,
Что я достоин быть твоею тенью
И не просить за это ничего.
Соблазн назойливый - смотреть, бросаться в омут,
На плахе лёжа - целовать,
И ревновать к заре, но - не Любить - ни по-мужски, ни по какому! -
Ни в коем случае опять!..
Я складывал в лесу из самоцветов своё имя,
Дружить лишь с вечными хотел,
А получалось: я их находил, и Вечность убивал я с ними,
И погибали вечные, увидев мой удел!..
Клянусь, что никогда не буду клясться!..
Теперь не знаю я, чего хочу…
Но очень может быть, что я хочу остаться
И в то же время - загасить свечу.
Мы - отблески, мы ловим отблески в карманы,
В капканы - незатейливо… К чему?
Ведь это - отблески измученных вулканов.
Зачем мы складываем отблески в тюрьму?
Владычь!.. Гони меня вперёд - в придуманные дали,
Пои меня изнанкою вина! -
Ведь я люблю тебя, Кромешная, тогда лишь,
Когда я пьян и тень моя пьяна!
Пои, пои меня вином весны - я буду пьян гораздо дольше жизни -
Возможно, так останусь я с тобой!
Мы познакомились на чьей-то нищей тризне… -
Поэтому пока я пьян, я твой!
Ты разговаривать с безумными умеешь… Аллилуйя!
Немой заикой ты с Луною говоришь!..
Дай Бог, чтоб я к тебе прилип навеки - и в любви, и всуе!
Ты молча говоришь, но я не слышу тишь…
А парапет устал от нас и небо стало скважиной замочной -
За верность тоже часто судят.
Мы, незадачливые, верим в счастье, зная точно:
Пока стоим, зари не будет.
Стоя возле моря, мы собираемся искать другое…
Ты же умела переносить моря в ладонях!
НЕМНОГО САХАРА
Проколотая ржавчиной луна грозит Земле паденьем,
А статуи найдут на скалах свой приют,
Чтоб видеть всех людей Земли одним виденьем,
Смотреть, как миллионы - спят, а миллионы - пьют.
Влюблённость - не Любовь - а по болотам шла - самостоятельным растеньем -
Не по морям - пришла она - Слепящая Она!..
Она пришла ко мне! Не душных тел, а душ перерожденье!
Волна, что дважды рождена!
Она могла бы разложившиеся мощи
Восстановить и воскресить!.. Не каждый - маг.
Но - ярость ощущать на ощупь?
Но - стать волной? Кто может так?
Она могла бы разучить кромешных - ошибаться!
Ну кто здесь может так же, кто ещё?
Но ей пятнадцать и - ей тоже хочется оваций…
Она пришла. Её прикосновенье горячо.
В РЕЖИМЕ ПАНИКИ
Как стоя измождёно на поверхности Кассиопеи,
Сто дней смотреть на жар светил,
Так - на Тебя, необозримую, смотреть не смею,
И - паникует тыл.
Смотреть на эти бусинки росы в запаянных ресницах?
Ты - совершенная тюрьма!
Стою уже минуту здесь, с тобою, узколицей,
И чувствую: схожу с ума!
Всю чащу леса изваяли из венков из незабудок…
Ведь это - Чудо Невзначай!
В июне - лёд, оставшийся с зимы на ветках… Это - тоже чудо!
Я нашими следами лесу дал на чай.
Нельзя! Боюсь ослепнуть или обезуметь
От глаз, просящих лиль.
Ну как с тобою жить? Ты хочешь, чтоб я умер?
С тобою рядом я - лишь пыль!..
… И разбегаются глаза, стараясь втиснуть в рамки чуда
Твою земную красоту…
Но ежели я буду на Тебя смотреть ещё с минуту,
Тогда я ума сойду!
*
В мгновенья ярости ли, сонной тишины,
Под светом тьмы ли, Солнца ли, Луны,
В твоих объятьях ли,
В объятьях ли ярма,
Ещё чуть-чуть,
И я сойду с ума!
С тобою или без тебя,
В июне или в декабре,
Останешься ли ты, уйдёшь ли на заре,
Пойду ли я за смертью иль придёт сама…
Я всё равно
Сойду с ума!
АМУЛЕТ
Да! Я ношу твой амулет,
Ношу и знаю: в нём - коварство,
В нём - приворота звучный бред,
И потому он - как лекарство
Он Нелюбви моей больной…
Да! На груди его ношу я
И знаю: он пока со мной -
Твоим я отдан поцелуям,
Пока ношу - люблю, стучат
Виски, когда тебя встречаю.
Стучит и сердце, бьёт в набат,
И почему стучит - я знаю…
Все колдовские номера,
Все фокусы и все заклятья -
Ведь я родился не вчера! -
Я знаю назубок, как пять ю…
Ненастоящая любовь?
Зато всё время небо ясно!..
Зато дарю я вновь и вновь
Кому-то счастье громогласно!..
В твой амулет опять ряжусь,
Чтоб каждый день под небом таять…
Но всё тебе не признаюсь,
Что колдовскую тайну знаю…
Любить тебя приятно, ведь
Ты - тренажер для "Камасутры",
Ведь ты была и будешь впредь -
Как колыбельная под утро…
Ты снимешь страх, как боль, рукой,
Законсервируешь квартиру…
Я обрету с тобой покой.
Вот почему ношу я твой
Ольховый знак, омытый миррой!
СТРАННЫЕ
Фиолетовые пятна,
Как веснушки-сорняки,
Затоптали стадом ратным
Мне лицо и шнур руки.
Эти пятна плотоядны,
Череп сладкий мой едят,
Запивая неопрятно
Ветром с запахом утрат.
И болезнь, часы глотая,
Признаёт себя больной.
Но болезнь моя - святая…
Что ты сделала со мной?
Задыхается прохладой
Уйма скромных Артемид.
От моих влюблённых взглядов
Многих сразу же тошнит.
Так приятно и так стыдно
Быть не жертвой среди жертв…
Сеет молния сюитно
Тысячи зигзажных черт.
В кулаке сжимаю печень,
Сердце выплюнув на зной.
Где училась ты калечить?
Что ты сделала со мной?
Душу - видишь - на тарелке?
Спросишь: чья, и повар - кто.
Это всё твои проделки!
Ты не близко, но зато…
Я завязан в нервный узел…
Как сдружится с Сатаной?
Полюблю его, как музу.
Что ты сделала со мной?
Да перестань же хрюкать,
Когда тебе делают комплименты!
***
Небо появится лишь на рассвете.
Мы подражаем ночной тишине.
Нету на свете громадней трагедий,
Чем повстречаться с тобою во сне...
Нас вышивали на снах Тадж-Махала,
Мы закалялись песками пустынь.
Мы родились, когда Слова не стало...
Нам ли бояться небесную синь?
Нам ли бояться венчальных запястий,
Жадных глазниц, непослушных сердец?..
Страсть - это масть, мы с тобой - этой масти.
Помнишь? - Сам Тартар - наш крёстный отец.
Пятится солнце, а ночь - как приманка,
Только и это пройдёт наконец:
Ты рождена быть заветной беглянкой,
Я, без сомнения, тоже - беглец.
ОДИЧАВШИЕ КЛОУНЫ
Иволги следуют тропами небесными вдоль наших наваждений.
Что я при этом чувствую? Боль.
На языке топчется голос без эха - словно человек без тени…
Сколько лет первой сказке? Ноль.
Муаровые брови легки на подъём, сами - прыгают…
В сердце тикает часовой механизм…
Чур, над землёю спелёнатой к морю полетим, дикая -
Из суховея - в бриз?
Слева - рассвет, справа - закат, над нами - космических ледников чёрные ресницы.
Море лавиною здесь почти.
Когда первый раз в небе, необходимо прижимать лица к лицам,
А грудь к груди!
В роли людей, при помощи канатной дороги - летим вдаль, тело и тело.
Внизу - тропический лес, и птицы там…
Если ты сейчас же не поцелуешь меня остервенело,
Вниз выброшу ко всем чертям!
КТО ЗНАЕТ
На мосту, вдвоём стояли - я и ты, вдвоём, одни, без слов.
Ты стояла между Нами
И - не знала, что бывает и река в крови, и спазмы у мостов,
И вечерний пир с врагами.
Кто ещё, не помня времени, готов всю старость провести
Под остановившимися встарь часами?..
Кто ещё, чтобы пришествие твоё не пропустить -
Спит с открытыми глазами?
К водопаду подплыла безлюдная ладья.
Разобьётся… Я бы рад послушать водопад, но…
Ты сказала лишь: "Ты - тень моя!"
Что ж, я тень от камня! Ладно.
Я платить за счастье юностью готов.
Да и ты, похоже, к юности гвоздями не прибита.
Всё же, мы стоим одни, без слов,
Мы стоим для вида…
Линии превращаются в полосы.
Круги превращаются в кольца.
Ты постоянно,
Каждую секунду,
Переводишь часы…
НОВЫЙ КРУГ
Мне хочется, чтоб свет лился на ивы
И не катился вниз, к горячей глине,
А впитывался ивой торопливо,
Чтоб были в дружбе тундра и пустыня!..
Мне хочется, чтоб в море знойно-синем
Гостили океанские приливы,
И акварель в руках моей богини
Раскрашивала море шаловливо!..
Мне хочется, что отдали соборы,
Монастыри и церкви городские
На растерзанье - шумным детским сворам,
Иконостас и стены расписные,
И купола - в подарок детским взорам:
Им спрятаться где будет от стихии!..
Уйдя туда, уже не выйдут в город -
И станут в прятки там играть с мессией…
- Который раз стоим вот здесь?!.
- Впервые!
- Но сколько раз мы были здесь?!.
- Ни разу!
- Да просто раньше были травы полевые
Всегда здесь, а теперь - ночные трассы!
Здесь были прежде заводи речные,
Теперь же - пыль и земляная насыпь…
Здесь прежде - совы источали позывные,
Теперь же весь асфальт и небо - в язвах…
А так… Здесь всё, как было - неизменно.
И кто докажет мне, что наше время бренно?
- Который раз мы здесь!!!
- Не надо сказок!
Неделю мы знакомы, и ни разу мы здесь не были, ни разу!!! -
(Гримасы только были здесь, гримасы!)
- Да просто было это всё давно!
Да просто ты была тогда иной!
Да просто те, кто здесь стояли под покровом тьмы,
Возможно, были и не мы!..
*
Надёжная седина королев.
На кирпичах растущие сорняки.
Начищен до блеска гнев.
Аккумулировали хаос мозги…
Раздробленной армией девственных туч -
Как платьем Земли подвенечным -
Назло прерывается солнечный луч,
Давно бесконечный и вечный.
Как нитками, землю и небо на сваях,
Дождями возможно бы сшить…
Фигуры в глубинах витрин оживают…
Я тоже хотел бы ожить.
- Нет сил любить? Увы, не верю! -
Морское побережье влюблено в свой противоположный берег!
Воскреснуть лень? Да быть не может! -
Я ради этой нашей встречи в миллионный раз уже, наверно, ожил!..
Но - шалых слухов чаша полная - к устам:
А там посмотрим, есть ли счастье там!..
***
(её слова):
- Не в этом мире будем вместе. Вот - диагноз.
Когда-нибудь, в необозримом прошлом - будем…
А может, были вместе прежде?.. Были вместе! Были магмой! -
Поэтому СЕЙЧАС УЖЕ НЕЛЬЗЯ ЛЮБИТЬ. Забудем.
***
Пока василиски не стали полицией,
Пока катастрофы не стали традицией,
Свои небоскрёбы целуй самолётами
И - скалы с ущельями, рвами и гротами
Пропеллером диким влюблённо лижи,
Лети сквозь мозоли уставшей души.
Пока не рисуют свои сновидения
С натуры художники, пряча в мгновение
Весь мир, наряжайся высокими травами,
Крадись за Луною совместно с удавами
И как за стрекозами тихо ползи…
Луна через миг убирает шасси…
В этот миг
На брусчатку с грохотом
Упала твоя маска,
И ты не заметила,
Когда…
***
Мы видим солнце и - не знаем смысла жизни...
Мы любим и - не знаем, кто мы, для чего мы…
Мы ищем нечто слаще, чем Весна... Капризней,
Чем мы, и не найти на свете незнакомом...
Постой. Пурпурные знамёна пахнут кровью,
И кто не ждёт любви - тот Богом будет проклят.
Запомни. Жизнь - бессмыслица и пустословье,
Любовь - сокрывший смысл жизни иероглиф.
ЗАПОВЕДНОЕ ВРЕМЯ
Прошли ледоходы по мыслям старинным
И - видим мы прошлое в облике ню…
Но если ты будешь молиться на льдины,
Как долго смогу я молиться огню?
Когда откровенны твои откровенья
И искренен бунт громыхающих глаз,
Тогда обнажён, как и ты, без сомненья,
Твой розовый химатион… Как сейчас.
Учти: изменять одиночеству просто,
Но страшно - развеивать замкнутый мрак.
Прожекторы очень похожи на звёзды,
Но звёзды на них не похожи никак…
Сегодня листву мы сшиваем в одежды.
Легенда про Солнце забыта опять.
Но завтра ко мне возвращайся - с надёждой.
Так будет значительно легче дышать.
И волны, и небо, и твердь - отражают
В себе только нас, бирюзовых в тени.
Они понимают, что мир нам мешает,
И миру сказали они: "Извини!"
Одна лишь дорога предложена свыше,
И маятник предупреждён замолчать…
В осенних озёрах комета напишет,
Что только для нас не тревожна их гладь…
Как луч по реснице, как радуга на день,
Как плот по реке, мы течём по шоссе.
Опять - переплёты улыбок и прядей
Взбиваются шпагой дороги в безе.
Похоже на то, что и тьма была слепком,
Но тьма не умеет нас вместе - прочесть.
Мечтами мы соприкасаемся крепко,
А значит, пускай будет всё так, как есть.
Но прошлое - выше иль ниже осколков?
Увидели мы, как цветное кино -
Своё заповедное время за щёлкой,
Которого нет уже слишком давно…
Мы видели время, прошедшее мимо,
И не было нас там нигде. Но - взгляни:
Мы здесь, на обрыве туманном, незримом,
Мы вместе стоим, а в саванне - огни!
Ветра вызываются снять напряженье,
Таится лицо моё в прядях твоих… -
Ведь это единственный шанс продолженья,
И шанс этот дан нам - один на двоих!
- Зажигая звёзды чужих небес, научись зажигать свои…
- Все точки пространства сходятся в тебе.
НЕПОСТИЖИМАЯ
Для тебя - часы, для меня - молниями мгновения,
Для тебя - рассветы, для меня - закаты.
Я наугад шепчу в моллюска раковину - откровенья,
И ты понимаешь меня невпопад.
Розовое солнце из-за холма - утюгом гладило ущелья,
Жарким шаром плыло по чёрной реке.
А ты не сказала: "Я же теперь только за тобою последую - жаждой-метелью,
Я же теперь с тобой - только на одной строке!"
Ни дня без жизни. Но дни бывают, как женщины, продажны.
Магистраль, как туман, изменчива и лжива.
А ежели разглядывать небо звёздное, после этого очень страшно -
Смотреть на Землю, как на диво.
Один грех до святости, один шаг до поднебесья…
Но какой же грех? Какой шаг?
Ради красных снов - из радуги в сумерки, от очагов - в мракобесье.
Жрица. Чародейка. Маг.
А волосы твои бывают и на рассвете, и на закате - золотыми.
Объясни - мне и солнечной системе!
Хочешь ли ты счастья?.. Оно будет нашим, и травы вспомнят наше имя,
Если ты не остановишь время!
Мы - разные полюса одного магнита…
Мы - нестройная дружеская беседа,
Которую ночь расплавила.
Но если не было бы тебя, счастье оставило бы планету…
Уже почти оставило.
Мы встретились в мире, прогнившем от злобы и неверия.
У него - скелет из монет.
Если не всматриваться в его днище,
Как в мешке, заколоченное в атмосфере,
Можно подумать, что нас - нет.
Но мы же встретились в этом времени, в этих прериях,
В этих телах, чёрт возьми!
Чудо уже в том, что в мире, где есть камни, деревья и звери,
Мы созданы - людьми!
Среди тысячелетий, тысяченебесий и морских узлов мы встретились!
Большего не придумаешь чуда.
Включи свой нимб. Освети цитадель… Увидим мы при свете ли
Окна меж двух суток?
Здесь друг друга оберегают несовместимые стихии:
Чёрный луч - днём, белый - во мгле…
Для тебя - розовые рассветы,
Для меня - розовые закаты,
Но - одинаково спелые, такие, какие
Бывают лишь на этой Земле.
- В сухом колодце живу, как в карцере…
- Я убью тебя лишь для того, чтоб увидеть, как Там, за крепостными стенами тюрьмы…
БЕГСТВО
Горячим и хриплым дыханием прерий,
Морями вишнёвого сока со льдом,
Пылинкой, упавшей с ладоней Америк -
Я стану сегодня же или - потом...
Когда не дают: наизнанку, наружу,
Отсюда, подальше, в другую страну,
Где джунгли в подстилку сплелись неуклюже,
И хижина въелась в речную волну...
Я стану комочком чужих глинозёмов,
Чтоб только побыть где-нибудь вдалеке,
Что мир повидать не из сумерек дома,
Чтоб Землю узнать не по книжной строке!..
Я буду возить наш шалаш на телеге,
А ты будешь шить из дороги ковры,
У горного озера множить ночлеги,
Считая сожжённые нами костры.
Вдали - ураганы в муссонной прохладе,
И певчие птицы в косынке весны...
Вдали - декорациям места не хватит,
А мы в настоящую жизнь влюблены...
И если нельзя нам искать Ойкумену,
И странствовать, не вспоминая маршрут,
Мы станем пылинками - одновременно! -
В пустыне, рождённой из лишних минут...
Мы станем песчинками - и: близнецами! -
Подхвачены будем порывом одним...
Из Гоби в Сахару мы двое, мы сами,
Мы вместе, лишь вместе, вдвоём - прилетим!
А что нужно нам, чтобы счастливы стали? -
Всего лишь увидеть, что счастлив весь мир,
Всего лишь увидеть, что видеть мечтали,
Что мы - обнаруженный ориентир...
Нам скучно играть в хронокос километров
И мы сопричастны к беседе широт.
Мы станем ничтожной молекулой ветра,
Спеша совершить кругосветный полёт.
ПОКА НЕ ИСТЛЕЕТ
Ночевали два юга в гаданиях гневных…
Если что-то не клеится, дело во вздоре…
Я умею, умею любить ежедневно,
Но весьма вероятно, что это оспорят…
И за то, что любить я умею - Праматерь
Своровала грядущее всё моё за день! -
Принесла своим детям, сказала им: "Ешьте!" -
Но Праматерь завидует мне, как и прежде -
Я умею - умею! - никто не отнимет! -
Оживлять твоих идолов ночью полярной,
Натирать их огнём, и пока не остынет -
Говорить о тебе и цветущих верхарнях…
Иногда превращаются идолы в фары,
Появляешься Ты, и - в молитвенной рани
Мы летим в музыкальной шкатулке бульвара,
Собирая с деревьев ключи от преданий…
А бывает ещё, что скорбящие двери
Очумелое эхо в тюрьму завлекают…
Ты приходишь в мой дом и - скрипичные звери
За твоею спиною невинно моргают…
А однажды весной мы на миг одичали,
Задаваясь вопросом "Откуда нам взяться?"
И убив баррикадами штормы, дышали
Аппликацией ветра на фоне акаций…
Составляя из взглядов твоих хит-парады,
Я забыл, что такое - грешно и нелепо…
Заблудившись в тропических зарослях взглядов,
Никогда не смотрел после этого в небо…
И за то, что верен ни раю, ни аду,
А красоткам в багровом - молитвенным людям -
Небеса не простят никогда - и не надо! -
Мне важней, что никто из людей не осудит…
Я отвлёкся от идолов, мчащихся мимо,
От вулканов, посмевших исследовать тело…
Этот идол цветущий, мой самый любимый -
Он из вечногорящего дерева сделан!..
Не придумаешь ли от печали прививку?
Постепенно всё явное станет мне тайным…
Ты же знаешь меня - и на вкус, и на привкус -
Жить могу и умею, но если случайно…
Захлебнусь наводненьем кипящего воска,
Если прошлое вспомню и сгину в начало!
Никогда не касаться своих отголосков!
В своё прошлое яму не рыть запоздало!
На мозгах не цветут ни цветы, ни кларнеты… -
Ничего! Расцветёт на ладони и камень!
Мегафонами и лепестками завета
Мы накормим до дна это липкое пламя!
Я хочу заточить свои ноги о гвозди,
Чтобы только смотреть и смотреть беспричинно,
Как скрипичные звери - ненужные гости -
За твоею спиною моргают невинно!
Я - прости, вероятно, безмерно назойлив,
Но я слышу далёкие шёпоты бубнов!..
Этот слух не справляется с бубнами… Ой ли! -
Так позволь мне следить за тобой неотступно!
Восстаёшь? Проявляйся из сумрачных линий!
Восставай, а потом - остывай безмятежно!
Только знай, что навеки - ты чья-то богиня,
Ибо я остаюсь для тебя неизбежным!
***
И если юной ведьме по ночам помощник нужен,
И если ты сама не знаешь святости своей,
То мне придётся стать порочным, пьющим кровь на ужин,
И мастерству любви учиться у зверей.
ВСЁ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ ЦВЕТОВ
- ... Ты первый забыл отрывать листки с календаря фантазий…
- Давай посидим тихо среди грохота…
- Я целый день ждала танцующей Луны…
*
Льются, брызгаясь, порою
Водопад и шапка-купол
Серебристой мишурою.
Смех по-праздничному хрупок.
Бесконечный алгоритм…
Череда живущих в прозе…
Белый призрак говорит им
Убираться в свою осень…
Вместо попугаев в клетке -
Замурованы игрушки:
Шимпанзе, марионетки
И железные старушки…
Без людей проходят битвы,
Лишь мечи, клинки - в движеньи.
Это - повод для молитвы,
Но никак не преступленье.
Время стало медленнее…
Осязание просторов…
Почему мы всех длиннее?
Есть ли страх у метеоров?
В белый провод, будто в кокон,
Мы запутались - и точка.
Есть дома, но нет порогов…
Солнце - это оболочка…
Спички тоже ждут оваций,
Догорая в искрах нервов…
И зачем нам разбираться,
Кто из нас ошибся первым?
Мы б не стали, кем мы стали -
Никогда поодиночке..
Нашей смуты нет в скрижалях.
Мы запутались - и точка…
Мы подзаряжаем тело
На краю земного шара
И, краснея не по делу,
Мы - виновники пожаров…
Всюду носим терпеливо
За собой весь груз исканий,
Поклоняясь негативам
Демонических созданий.
Ты запуталась в оковах…
Будущее не опасно:
К казни мы всегда готовы -
Ежедневно, ежечасно…
ВДОЛЬ КАЗНИ
Способен голубь мой воздушный
Лишь синь рябую рыть крылом,
А чуть алеет свет жемчужный,
Он камнем мчится вниз, в разлом.
Когда на небе вспыхнет знамя,
Решишь, что это - за тобой,
Не за иными, не за нами,
А только за тобой одной.
Когда раздастся голос тронный
И Бог придёт казнить Творцов,
Увидишь лик свой измождённый,
Где быть должно Его лицо.
Когда сорвётся вещий голос,
Решишь, что этот голос - твой!
Как жаль, что мой почтовый голубь
Владеет только синевой!
Обречена быть несвободной
От жажды воли, наугад
Впечатав отблеск мимолётный
В давно горящий горизонт.
А горизонт, вокруг горящий,
В лохмотьях рваной паранджи,
Над небом (небеса - наш пращур)
Надстраивает этажи.
Настал закат многоэтажный.
Закрыт весь космос на ремонт.
Конечно, голубь мой почтовый
Не пролетит сквозь горизонт.
Обед - у клюва, горла, перьев,
У крыльев двух - переучёт.
Ты горизонт считаешь дверью.
Твой тыл туда тебя влечёт.
Никто прошедший сквозь удавку
Не доверяет слову "Верь!" -
Но вот что! - Уходя в отставку,
Не запирай могилы дверь!
Закат теряет ход. Краснеет.
Не злится ли? Смущён ли он?
Поглотит птицу, сатанея,
В бездонных складках небосклон.
Ты не опомнишься. Тебе по нраву
Сгореть за миг в тылу боёв.
Но ты уже имеешь право
И на беспамятство своё.
*
Закат ты одолела. Но, летя в зубастой мгле,
Запутаешься в собственном крыле…
VERE DICTUM
- Она ещё жива?
- Неважно.
*
Не спрашивай меня о цели смерти,
О том, зачем идти на звон мечей:
Я сам не знаю… Кроме этой плоской тверди
Я сам не видел в мире палачей.
Воинственные тучи в шахматном порядке
Скользят по тропосферному катку.
Никто со мною не играет в прятки.
Играю сам. Иначе не могу.
Обычай есть: по неприкаянным вандалам -
Всегда дождём - обстрел из-под земли!
Я вижу всё, что ты когда-нибудь искала,
И тысячи пределов сна вдали.
Рукоприкладствующий фронт весьма мешает
Волне доплыть оттуда к нам, сюда…
Сгорает в мареве рассветном, не сражаясь,
Морская бирюзовая звезда.
Не медли! - кто-то обнажил силки и сети…
Ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть, и я -
Пожертвую любовью, чтобы уцелеть, и -
Иссушит Стикс подводная ладья!
И заново я проклинаю все загадки,
Которые ты мне преподнесла.
Ничто со мной играет в прятки,
А ты - моя последняя стрела.
*
- Здесь платят костями
И рыбачат у обочины рассыпчатой реки…
***
Как утопающий за скользкий лоскуток айсберга
Цепляется -
Так пальцы мои впиваются в твою спину,
Судорожные,
Как ключи,
Которыми рисуют на замшелой стене пирамиды…
И оставляли - как следы -
На твоей спине - колодцы.
Прости.
Это инстинкт - держаться за твоё отражение…
*
Но ровно половина мира - за моей спиною,
И там ты можешь быть свободна, делать всё, что хочешь -
Хоть спейся кровью, хоть - все ночи проводи с Луною,
Но - за моей спиной!
И в те же пасмурные ночи,
И в те же миги, только - в этой половине мира -
Сиди со мной на парапете, слушай эхо пира,
И будь моей женой!
Возможно, ты тогда услышишь
Издалека - себя, другую - в радугах порока,
Твой стон - в объятьях дьявола, чертей и с ними иже… -
И вдруг захочешь попросить прощения у Бога
И у меня… И я прощу.
Хотя всю эту похоть
И грязь не слышал я, а - видел: личными глазами!.. -
Ты знаешь, что мне хватит одного простого вздоха,
Чтоб я простил тебя.
И ты вздыхаешь. Сдан экзамен.
*
Как утопленник - мёртвой хваткой
Сжал пальцы
На глотке хрустального льда -
Так я однажды прикоснулся к тебе,
И теперь я от тебя зависим.
Зависимость моя - как и все -
Приятна и губительна.
Никто никого не отпустит.
СКИРОФОРИОН
Смех, ещё не награждённый эхом,
Раскрывал бутоны якорей.
Одиноко прозвучавшим смехом
Запер я замки чужих дверей.
Может быть, когда-то ненароком
Скалы и ему подарят тень,
И тогда ему не будет одиноко
Плыть из ночи в ночь, сквозь липкий день.
Жизнь с отдышкой. Если всё поблёкло -
Значит, прогнала весну ночь прочь…
Знаешь, каждой ночью я бью стёкла…
Паника и только. Всё же - ночь.
Награди святою страстью взгляды!..
Эхо смеху в ореоле слёз
Дай - и больше ничего не надо!..
Я давно уже сквозь лёд пророс…
В сердце: ярость - жалкая, как нищий,
Да испуг - смешной, как кутерьма…
Я люблю, а ты, как пепелище -
Пишешь некролог о нас сама.
Все слова забылись. Вот: одно лишь
Есть: "Люблю!" - и больше ничего.
Да! Люблю - в плену! Люблю - на воле! -
Всё иное издавна мертво.
Больше ничего не знаю. Свечи
Гаснут от истерики моей,
И - как наважденье - поздний вечер:
В нимбе огнедышащих теней…
Я хотел бы, чтобы это слово -
Как и все, забылось навсегда…
Но оно навеки стало зовом
В ту страну, где ты - моя звезда.
В сторону грядущего - лишь вьюги
И любовь моя - клеймо луны…
Ветер, пепел, бездны-центрифуги…
Хватит! Дайте тишины!
***
Медузы видят сновидения насквозь и наизнанку,
И вдоль, и поперёк.
Ты наяву - святая, в сновиденьях - куртизанка.
Ты здесь - икона, там ты - сам порок.
Ты знаешь наизусть все нитки паранджи своих мечтаний,
Но ты не знаешь, что - вне паранджи…
Нет, Там - не радуга несбывшихся гаданий!
Там - древность облупившейся души!
И я пытаюсь для тебя стать той непостижимой,
Которая изменчива, как Лондонский туман,
Которая могла прийти к тебе и в то же время - мимо
И у которой центр тяжести - обман.
Хочу я на ночь обернуться тою, для которой все - пустышки,
Которой всё отдашь и ни монеты не возьмёшь,
Которую цветы сухие ждут без передышки
И на которую, скорей всего, ничуть я не похож.
Она - твоя раба, а в рабство ожиданий больше одного не продаётся.
Но всё, чего мне нужно - стать твоей рабой.
А иногда, когда мне наконец-то удаётся,
То я - пытаюсь стать тобой.
ДО ЦАРАПИН
Линзы хрустальные - клетками станут…
Не попадайся же мне в телескопы,
Не возвращайся ко мне постоянно…
Не превращайся в настойчивый топот…
Поберегись от земного юродства
Страсти ничейной, лишающей судеб…
Не возвращайся в моё сумасбродство,
Ибо любимою жертвою будешь!..
Если вернёшься, то - хочешь не хочешь -
Я до царапин тебя зацелую,
Губы мозольные - до кровоточин,
Шею - до ран, кровоточащих струи!..
РУКА В РУКЕ
Я шёл на голос Твой, и выстрелов - не слышал…
В меня? Ну что же! Дальше продолжаю путь!
На Твой. На голос. Я - за ним, а он - всё тише.
Но в полной темноте мне тоже не уснуть.
На Твой. На голос. Шёл. Не чувствуя, что падал -
На голос Твой, ничей другой, в румянах тьмы,
Поспешно обручённый с разрывным снарядом,
Я шёл на голос от зимы и до зимы.
Ты обретала время, и руины вяли,
Как ядовитые цветы сухих морей…
Ты побывала всюду, где мы не бывали,
Но в этом городе Ты не нашла дверей…
Звала меня, но знала ли, что эти зовы
Могу услышать я, а не безлюдный сквер?
Когда приду с зарёй, не скажешь ли мне "Ко вы?.."?
Не встречу ли Тебя в объятиях гетер?
Заглядывая в омуты, я неизменно
На глубине их находил стекло,
Я разводил дождём чернила в острых венах
И прошлое предсказывал грехам назло.
А кошки - рыхлые, под цвет бесцветной крыши,
Ломились к судорожным плачам фонарей,
На проповедь гостящих в городе мартышек,
Спеша занять места на вешалках ветвей.
И вот, пришёл, куда хотел. И голос - одесную.
И Ты - ошуюю, твердя: "Рука в руке…"
И всюду огненные зимы - врассыпную,
А дружные трамваи ходят налегке.
Пурпурный бархат ослепительных ковчегов
Увидел все глаза толпящейся листвы.
Ты говоришь, что нам бы хорошо заняться бегом
Вдогонку за печалями осенней синевы.
Выдумывают нас фантазии с азартом
По своему подобью. Мы - грани их теней.
И мы, придя в себя, ещё вернёмся к старту,
Спеша занять места на виселицах дней.
В горах - колодцы шепчут детскими сопрано,
Вытряхивая из себя глухую гладь.
Морские волны, словно бы фортепиано,
Играют с нашим сумасшествием опять.
Я выхожу на площадь, всю в ростках победы,
Но вижу лишь Тебя, и слышу голос Твой…
Рука - в руке… И что мне делать с чудом этим?
Подумать только! Чудо! Как мне быть с Тобой?
АПРИОРИ
Своё зимовье провели на льдине
Незримые ростки грядущих рек.
Сквозь лес сиреневый и ветер синий
Спешит к огнищу юный человек.
А было время: рисовать хотели.
Весь пёстрый мир - багровой краской лишь.
Моря - пастелью, небо - акварелью,
И алым маслом - блеск железных крыш.
Наточены карандаши у публик.
У хищных птиц завязаны глаза.
Но мною мир предательский подкуплен,
Чтоб не мешал мне видеть чудеса.
Над каждым шагом трудятся отдышки,
И всё длинней они, и замуж - боль!
Свой путь я знаю, и - не понаслышке.
Но - знать пути других людей??? Уволь!
Возьми в ладонь морской хрусталь и бисер,
И станешь мне сестрой, попавшей в клеть.
Я буду хаосом, а ты - молись и
Учись - в огне и без огня гореть.
Ведь ты же видела меня в лохмотьях,
Бессонным, бледным, с лезвием в руке!
Ведь ты же слушала душой и плотью
Дыхание моё на языке!
Ты - у меня учись бросаться в омут,
Бессмертной жертвой - в розовый костёр.
Учись. Внутри костра мне всё знакомо.
Гореть умею вправду, не актёр.
Нас нет, но есть мосты, где мы стояли.
Изгнали все болезни, и - больны.
Раз не сгорим в огне, сгорим в печали,
Свободой лишней будем казнены…
Из погребов текут ручьи и жалость.
На ярости цветёт последний гром.
На волю отпусти свои усталость!
Сочись изгнаньем перед алтарём!
Достаточно подумать о прекрасном,
И тут же вспоминаешь мили снов.
Грядущее я вижу очень ясно:
Там, как и прежде, всё - красным-красно.
И пусть меня ты слушала - дословно,
И линзой между нами стыла Высь -
Ещё не раз я повторю виновно:
Сгорать в костре ты всё же научись!
ПОЛИГОН
Я вижу - Всё! Тебя - не вижу!.. - Тает подгорелый иней…
Смотрю в тебя теперь - не вижу Ту!
Но знаю, что пока я не нашёл тебя в хамелеончатой пустыне,
Я никуда отсюда не уйду!
Непроходимый мир, утопия с простреленным затылком…
Ведь прострелил же кто-то?!. Ведь - насквозь!
Ведь даже солнце любит всю Тебя - так пылко! -
Смотри, что вытворяет! Разошлось!
Но южный ветер пахнет снегом и приносит вьюгу…
Пожар был неудачен, он - погас!
Ты провожаешь дерево в дорогу, и гонец идёт по мукам,
И тетива его ветвей боится глаз!
Сиди в своей темнице, береги в фантазиях все будущие вёсны,
Храни в шкатулках мёртвых пчёл! -
И обещай прийти - сегодня, завтра, послезавтра - слёзно,
И вновь не приходи на этот мол!
Я буду ждать тебя, но каждый раз всё меньше… И однажды,
В конце концов, вот здесь не станет и меня! -
И пусть я буду продолжать мертветь от едкой жажды -
Я не покину грустного огня!
Заметишь ли, Кромешная, мгновенье то слепое,
В неодолимой чаще сумрачных тревог -
Когда единственный, единый тот, кто верил, что ты ангел за фатою -
Разочаруется в тебе, забудет твой порог???
Тебя же просят даже мартовских ручьёв поджаристые струи!
Тебе не страшно прыгать в пустоту?
Ну что же, докажи, что ты не существуешь!
Иначе я тебя найду!
ПЕПЕЛ ПЕРВЫХ ЗВЁЗД
А небеса, как прежде, скучно шутят -
О том же, с теми же, взахлёб.
Как будто нас с тобою вечно судят,
Выносят приговор и - гроб.
Часы послушны: по чьему заказу?
Часы идут: и впрямь всерьёз?..
Недаром циферблат глядит гримасой! -
Но чьей гримасой? - вот вопрос.
Никто из нас не водит заводную
Галактику на поводке…
Мы прячем то, что близко, в ночь земную
И видим то, что вдалеке…
К кольчугам сочных ласковых галактик
Привыкли веки, не глаза.
Вон - на охоту вышел птеродактиль:
Фотогеничная гроза!
А мы давно к незримому привыкли,
Хотя его не видим мы.
Давно - мечтой заманчивой достигли
Финала кисло-сладкой тьмы.
Твои вулканы идиоматичны.
По их следам ли пятимся?
Как знать. Святые шутят, как обычно,
А с нами так шутить нельзя.
- Вон та галактика похожа на обуглившуюся шестерёнку. А эта - как жевательная резинка…
ПРЕРИИ
За твой неповторимый вкус паденья
Плачу три золотых в казну-тетрадь,
Соперничая с мимолётной тенью
В больном искусстве раны оставлять.
И проще покорять стальные мили,
Чем сердце, защищённое бронёй.
Нас грязевым потоком излечили
От суеверных пешек параной.
Ещё - мы улыбаемся, как люди,
И провожаем вскоре, как враги,
Не веря в то, что кто-то не осудит,
Не выскажет в итоге: "Дураки!"
Чтоб видеть то, что есть за горизонтом,
Я на ходули подсознанья встал.
Выкапывали бивни мастодонтов
Стеклянный корень полукруга скал.
Я - тот же церебрал-архиепископ,
Смотрящий в потолок монастыря.
Мне стало всё необъяснимо-близко
И всё же - необъятно, как заря.
А мы бы только белым львам признались,
Что вшито сердце терний в плоть щеки,
Что мы назвать себя уже пытались,
Что мы не дураки, а - чудаки…
Как на коне - температура чувства
Поскачет в поле, разрешится страстью…
Кошачий прикус глаз… Ручная кладь…
Я никогда не научусь искусству
Хвататься вовремя за счастье
И вовремя его на волю отпускать. |
