Раз уж нету перьев, и ручка кстати,
Раз уж нету Мойки, хожу вдоль мойвы.
Ведь в конце концов не один издатель
Говорил Толстому: “Не Лев Толстой вы!”

Был еще Толстой даровитым только,
Головой сорви, – большаки ли, тропы ль.
Было о тинэйджерах очень бойко,
Что-то неплохое про Севастополь.

Бороды-то не было и подавно,
Было все в проекте: начально, сыро,
Ни еще раздавленной вусмерть Анны,
Ни тебе еще там “Войны и мира”.

Глядя на усатого ухажера,
В “Воскресенье” точно никто не верил.
Но Толстой вписался тогда, коль скоро,
Даровитым графом, по крайней мере.

Вот, не дай Господь, упаду, скукожусь,
Некто и не вспомнит ведь о пропаже.
Что ж тут удивляться и корчить рожу-с? –
На мои стихи не хватает сажи.