Воруем  минуты  у  ночи.  Успеть
напиться  друг  другом.  Свиданья  –  недолги,
но  так  вдохновенны  и  страстны,  что  смерть
почти  не  пугает.  С  безумством  ребенка
бросаемся  в  омут  и  жар  бытия,
объятий  нежнейших  забвение  множим,
почти  забывая,  где  сон,  а  где  –  явь,
мы  чувствуем  ритмы  друг  друга  –  подкожно.

Глаза  открываем,  и  зверь  из  груди
бесстыдно  урчит,  упиваясь  экстазом.
Мы  смотрим  друг  в  друга  –  сильнее  любить
уже  невозможно.  Бессмысленны  –  фразы.
Вселенная  в  связке  танцующих  рук
пульсирует,  рвется  наружу  –  восторгом.
И  замкнут  на  нас  мироздания  круг,
и  губы  кричат,  и  минуты  –  безвольны.

Застыли  в  зрачках  наслажденье  и  боль,
почти  ненавидим  и  держим  друг  друга.
Кровавый,  безумный,  божественный  –  бой.
Потерями  почвы,  сознанья  и  слуха
ведется  подсчет  нашей  встрече  –  нет  сил,
и  падая  в  прорву  смертельной  истомы,
шепчу  я  невнятно:  спасибо,  что  ты
была.  Но  теперь  отправляйся  к  другому…
Целуй  его  так  же  –  до  судорог,  всласть,
чтоб  чувствовал  каждую  клетку  -  на  грани
возможного.  Ночь  и  любовь  удалась,
не  стоит  затягивать  это  прощанье.

Уходит  любовница  –  быстро,  как  жизнь,
и  все  забирает  –  следы  и  приметы.
Испить  ее  сладкую  боль  торопись  –
свиданья  недолги.  И  плаха  рассвета
уже  приготовлена.  Жар  бытия
остынет,  как  кофе  в  забытом  стакане.
Вселенная  стонет  и  жаждет  тебя  -
излей  в  ее  мякоть  бессмертное  пламя