Свирепое, в прожилках, небо,
нависло, как дамоклов меч,
А я иду, не зная, где бы
на час ненастья мне залечь.
Порывы бешеного ветра,
срывая куртку, бьют под дых,
Тамтамы адского оркестра
грохочут в тучах грозовых.
Бегу, придерживая шляпу,
от разыгравшихся стихий.
Ловя удары первых капель,
а в голове звенят стихи.
Неистовые плети молний
шальное небо бороздят,
А мокрый воздух переполнен
косыми струями дождя.
Несутся бурные потоки,
траву и ветки волоча,
Я на ходу слагаю строки
под гром Перунова бича.
С трудом, вытаскивая ноги,
бреду по вязкой пахотЕ,
Ни направлений, ни дороги,
не видя в серой темноте.
На ниву льются водопады
из опрокинутых небес,
Кричу грозе: - Ты что, из ада,
сюда явилась, чтобы весь
Наш мир заполонить собою?  
Не выйдет, убирайся прочь!
Вернётся небо голубое,
напрасно дьявольскую мощь
Ты тратишь здесь, в зелёном мире!
И был ответ моим словам:
Я стал мишенью в адском тире --
тяжёлый град, как ятаган,
Ударил сверху, избивая
и засыпая льдом пути…
- Люблю грозу в начале мая!
Когда-то классик пошутил.
Излившись яростной водою,
умолкла буря, ветер стих.
Какой-то силой колдовскою,
в моей душе родился стих.
Усталый, мокрый, но счастливый,
тащусь домой и, как во сне,
Я слышу птичьи переливы,
что возвещают гимн весне...