Под этим взором раскаленно-красным,
Как пламя – к керосину благосклонным,
Иные декольте горелым мясом
Смердели, а иные – силиконом.

С открытою и белою, как брюшко,
Улыбкой полу-мачо, полу-девы,
Остатки жертв закапывал в подушки,
Над ними древний ритуал проделав.

О ты, меня назначивший своею
Покорной, бессловесной фамфаталью,
Пойми, что покуситься я не смею
На то, что называется моралью,

Я не могу нассать на этот идол,
Беснуясь у подножья монумента,
Пусть ты мне даже добровольно выдал
Патент на производство импотента.

Я буду отрешенно любоваться,
Как божество ветшает и стареет,
И может быть, слезами упиваться,
О прошлой красоте его жалея.