В диктофоне новая кассета
И командировка на столе,
Встреча интересная ждет где-то,
Где-то на расстрелянной земле.

Будет репортаж без лакировки,
Пусть возьмет редактор этот грех.
Как в прицеп оптический винтовки,
Рассмотрю и этих я, и тех.

У новости любой жизнь так коротка,
А надо жить сегодня за сегодня.
Цену наших строк не сложить пока,
Но кто исповедал пути Господни?

Истины -- законы непреложны,
И в потоке лживой кутерьмы
Многое бы стало невозможным,
Если б это освещали мы.

Пусть грозит министр в суде расправой,
Я судов немало повидал.
Ничего не стало бы с державой,
Если бы редактор не смолчал.

Новость, что добыл, скажут, ерунда
Для страны и для судьбы планеты.
Суть вещей понять можно иногда,
Лишь листая старые газеты.

Пусть нас называют "папарацци",
Скандалистами считают иногда.
Ничего не вышло бы у наци,
Если б в Мюнхен мы поехали тогда.

Пусть ругают прежнего нас пуще,
В принципе, злословье -- не беда.
Все б иначе получилось в Пуще,
Если б мы не струсили тогда.

Мир не поделить на местных и гостей,
Из газет не сделаешь заплаты,
А хороших нет если новостей,
Мы нисколько в том не виноваты.

Из горячих точек прилетая
К мирным неразрушенным домам,
В наши окна пули залетают,
Чаще дома почему-то, а не там.

В диктофоне новая кассета
И командировка на столе,
Встреча интересная ждет где-то,
Где-то на расстрелянной земле.