Ни неприятностей, ни прочих новостей,
Ни кабалы неврастенических гостей.
Глухая ночь, пора бы спать, но не до сна.
За шторой полная волнуется Луна.

За шторой скалится, вкушая мой испуг,
Мой бывший враг, причина бед моих и мук.
Я победил его, когда он был живой,
И вот он снова жаждет встречи роковой.

А дальше -  хуже. Дальше ужас и  содом;
Скелет скрежещущий, вихляя,  входит в дом,
А вслед за ним, в окно, слегка навеселе,
Моя былая страсть влетает на метле.

И начинается чудная кутерьма.
Мне в руки рюмка водки прыгает сама.
А бывший враг вдруг изгибается дугой
И приглашает: выпей с нами, дорогой!

Да я бы выпил, говорю, но есть вопрос:
Ты плохо выглядишь,  мне жаль тебя до слёз,
И страсть моя уже  не так чарует глаз…
А он смеётся: ты себя жалей, не нас.

Ты глух и  слеп среди сокровищ бытия,
А мы совсем иные видели края.
Там пустота, в которой всё и всё тщета.
И в этом истина, и в этом красота!

Тогда зачем, - шепчу я – ты пришёл ко мне?
А он -  Прости, брат, на войне, как на войне.
Ты погубил меня и я теперь в долгу,
И так по кругу  каждый злому мстит врагу.

И  все  не знают, как друг друга отпустить,
А нам и нужно  -  лишь обняться и простить…
О, да! Обняться! И уста к устам припасть! -
Почуяв масть, кричит  моя былая страсть.

И льнёт ко мне, а я – Нельзя! – хриплю, -  Не сметь! –
Я первый раз так очень близко вижу смерть.
О Боже, как она хохочет колдовски,
Своих объятий ледяные сжав тиски…

А утром снова  на душе похмельный штиль.
Помятый кот угрюмо пялится в бутыль.
Его мохнатый глаз, искривленный стеклом,
Доисторическим колышется крылом.

Я выхожу за дверь и вижу облака.
Я знаю мало, но зато наверняка:
Я знаю точно, что без плоти стынет кровь.
И что от ненависти лечит лишь любовь.
                           ***