В доме-музее Окуджавы в Переделкино  рассказывают, что однажды  Белла Ахмадулина  подарила Булату  на День рождения   колокольчик, сопроводив подарок словами: «Если будет трудно, ты позвони.  Я услышу.  Я  рядом».  С  тех пор на дни рождения Окуджавы  друзья  стали  приносить колокольчики.  Теперь Булата  нет, а колокольчиков  с  каждым  годом  всё больше…                
                                                                                                                                                
                                                               
Я снимал уголок на околице Третьего Рима,
Где кукушка за окнами, громче настенных часов.
Я там жил богачом, но владел только тем, что незримо.
И дружил с амазонкой из гиперборейских лесов.

Лето шло к сентябрю. В роще ягодным пахло сиропом.
Вся в берёзовом золоте, грезила вьюгами ель.
Мы гуляли вдвоём, по окрестным опушкам и тропам,
И как дети на чудо  глядели на дягиль и хмель,

Нам кивал иван-чай, к нам тянулись душица и мята,
А когда колокольчик в лесной раздавался тиши,
От язычества трав мы спешили к порогу Булата,
За стихами. И просто за дон-диги-дон для души.

По железной стезе пробегали, крича, электрички.
Громыхающий боинг парил над макушками крон.
А мы скромненько так, как на жердочке райские птички,
Вдохновенно и рядышком слушали дон-диги-дон.

И в какой бы глухой я потом не свернул переулок,
Мне, представьте, навек стал отрадой тех дней аромат.
А ведь в жизни моей было много удачных прогулок,
И счастливых находок и очень печальных утрат.

Жизнь играла со мной: то кнутом угощая, то лавром,
Я и нынче не знаю – в опале я или в цене.
Но когда я плохой – я к фанфарам хочу и к литаврам,
А вот звон колокольчика – доброе будит во мне.

И спасибо судьбе, что она мне досталась такая,
И что тот колокольчик, как прежде тревожит мой дом,
И волнует меня, и звенит, серебром истекая –
Диги-дон, возвращайся, мы все тебя ждём, диги-дон.

И тогда я иду, а навстречу мне – козы, коровы,
Паутинки и бабочки, птицы, деревья, цветы,
И Булат, и Борис, и Арсений – все живы, здоровы,
И Земля ещё вертится и горизонты чисты.

А поодаль в тени, та, чьё имя не названо выше.
Ибо в этой истории, в общем, хватает имён.
Да и память о ней -  чем прекрасней, тем дальше и тише,
Будто дон-диги-дон колокольчика дон-диги-дон…
                                   ***