Летом 2006 года я взяла интервью у Василия Аксенова, бывшего председателем жюри на Севастопольском международном кинофестивале «Остров Крым».
           6 июля 2009 года Василий Павлович Аксенов скончался.
           Размещаю в литгазете сервера этот материал в  память о прекрасном писателе, неординарной личности, интересном человеке.
 
 
                                   


                                        СУДЬБОЙ ДАРОВАННАЯ ВСТРЕЧА




           Летом прошлого года  с успехом прошел  Севастопольский международный кинофестиваль «Остров Крым».
 
           Когда организаторы фестиваля позвонили во Францию известному русскому писателю Василию Аксенову и попросили разрешения использовать для названия фестиваля название его знаменитой книги «Остров Крым», он согласился. Принял Аксенов и предложение быть председателем жюри фестиваля.
   
           Известие о том, что на фестиваль едет Аксенов, взволновало севастопольцев. Многие помнили и любили его ранние книги «Звездный билет», «Пора, мой друг, пора!», «Апельсины из Марокко» и особенно –  замечательную повесть «Коллеги», которая сорок с лишним лет назад произвела фурор в современной литературе. Номер журнала «Юность» с аксеновской повестью зачитывали до дыр, одноименный фильм смотрели по несколько раз. Василий Аксенов стал знаменитым, а актеры Василий Лановой, Олег Онуфриев, Василий Ливанов, сыгравшие в «Коллегах»,  приобрели необычайную популярность.
 
           Аксеновские «Коллеги» произвели переворот в умах молодежи конца пятидесятых – середины шестидесятых годов, оказали влияние на моду,  сленг. Помню, как ребята копировали походку  Максимова – Василия Ланового, как повторяли остроту Карпова – Олега Онуфриева: «Заткни фонтан!», как девочки делали прическу под Дашу – Тамару Семину, а мальчики старались быть похожими на Сашу Зеленина – Василия Ливанова… Несколько поколений ребят и девушек выросли на этой книге. Аксеновым восхищались, ему подражали! Еще бы: талантливый, современный, ироничный!.. Да к тому же, поменявший профессию врача на профессию писателя!.. Да одним из первых начавший носить американские стильные штаны и, как говорили, первым назвавший их «джинсами» (до этого  в народе ходило слово «техасы»)!..
 
          Какой же он сегодня – кумир шестидесятых?..
 
          На открытии фестиваля я подошла к Василию Аксенову и попросила дать интервью. Мы встретились с ним на следующее утро в Херсонесе, куда «фестивальцы» пришли для участия в экологической акции «Севастопольцы – за чистый город!» Мы присели на лавочку в херсонесском дворике – и он вопросительно глянул на меня.
          - Василий Павлович! – сказала я. - Последние годы героями ваших книг являются современные супермены. И все-таки:  Максимов, Карпов, Зеленин… Нет ли у вас ностальгии по этим героям из вашей знаменитой повести «Коллеги»?
 
          - Когда вижу Василия Ливанова, Олега Онуфриева и Василия Ланового, тогда появляется ностальгия. Они играли в одноименном  фильме. И, знаете, что интересно? Фильм сняли более сорока лет назад, но до сих пор приходят письма от кинозрителей с просьбой сделать продолжение. Можете себе представить?
   
          - А вы не хотите написать продолжение?
 
          - Вася Лановой недавно мне звонил и говорит: «Вот бы написать!» Я ему говорю: «Ну, я  писать не буду. Вы сами что-нибудь напишите, а я уж потом подправлю рукой мастера, как говорится. Это было бы очень и очень интересно, чтобы старики сыграли, что произошло с теми ребятами за сорок лет.
 
          -  Они же - сорок лет спустя?
 
          - Да, они же -  сорок лет спустя. Вася Ливанов придумал, что один из них  - эмигрант,  приезжает из какой-то Бразилии или Кубы… Ну, если взяться, можно массу всего интересного придумать.  
 
          -  Один из них – это вы?- поинтересовалась я.
           
          - Не полностью, - ответил Аксенов. - Знаете, первая книга всегда связана с чисто биографическими материалами автора. Ну, что-то там было, конечно: решительная смена жизни, конец учебы, начало работы, разочарования различные… Ближе всего ко мне, может быть, Максимов, которому не все в этом окружающем пространстве нравится. А вот Саша Зеленин, который уехал в Круглогорье работать, он не похож, он – идеалист. Такие были тоже.
 
          - Вы знаете, фильм в деталях забылся, но до сих пор стоит перед глазами, как открывается дверь, влетает Тамара Семина, игравшая Дашу, и кричит: «Сашу убили!..»
 
          - Кстати, и Тамара Семина в хорошей форме и могла бы тоже сыграть в этом фильме. Слава Богу, все живы, в отличие от «Звездного билета», где остался только Саша Збруев. Остальные все умерли, - с горечью сказал писатель, - хотя были гораздо моложе «коллег»: и Андрей Миронов упал прямо на сцене, и Алик Даль безвременно ушел, совсем молодым, сорока еще не было.
 
          - Ваши герои были мужественными и нравственно чистыми людьми. Как, на ваш взгляд, есть сейчас такие люди?
 
          - Я думаю, что таких, как они, нет. Есть другие формы идеализма, не те, что были в книге: живут какие-то люди, которые держатся, например, за науку, хотя она им не приносит никаких особенных доходов. Те, кто уходит в мир бизнеса, тоже не прост: надо обладать определенным мужеством, чтобы в бывшем Советском Союзе выстраивать бизнес. То есть люди, как и всегда, разные, но таких, как «коллеги», нет.
 
          Василий Павлович Аксенов сегодня – уже немолодой человек с осторожной походкой и неторопливой речью. Он говорит негромко и непринужденно и совершенно не обращает внимания на фотографов и операторов, непрерывно снимающих и записывающих его. Видно, что ему свободно и хорошо на легендарной херсонесской земле.
         
          - Все книги, как любимые дети. И все же, какая книга  главная?
 
         - Долгое время моей главной книгой был роман «Ожог». Недавно, в 2000 году, я закончил большой роман «Кесарево свечение». Он был для меня итоговым – итоговым для автора 20 века: век кончается, и кончается вот такой большущий и очень сложный роман. Это, по-моему, моя вершина.  Хотел даже бросить после этого писать, но, видно, кровь отравлена уже: пишу и пишу, - доверительно говорит Василий Павлович. - Вот написал роман из 18 века «Вольтерьянцы и вольтерьянки», написал совсем недавно роман «Москва ква-ква», вызвавший большой скандал. Если увидите его, я рекомендую вам его прочитать. Это 52-й год, последний год жизни Сталина.  На этом фоне развивается любовный треугольник. Но роман не только об этом, конечно.
 
         - Вопрос, без которого не обходится, наверное, ни одно интервью: над чем вы сейчас работаете? Если вы не суеверный человек и не боитесь сглазить?
 
         - Да нет, ничего, - улыбается  Аксенов. - Роман называется «Редкие земли». Недавно на встрече с читателями меня кто-то спросил: «Почему вы ушли в историю?» Я и не замечал, что ушел в историю. Но читатель говорит: «Посмотрите, «Московская сага» - это история, «Москва ква-ква» - уже тоже история. О «Вольтерьянцах» и говорить нечего!..»  – Он смеется: - Ну вот, вдохновленный этим вопросом, я и затеял современный роман.
 
          - Как вам Севастополь после Парижа? – спросила я Аксенова.
 
          - Я всю жизнь почему-то хотел попасть в Балаклаву, но это было невозможно, - поделился Василий Павлович. – Один раз, в 1979 году мы с двумя писателями из альманаха «Метрополь» на лодке ходили по Крыму, решили прорваться все-таки в Балаклаву и… попали в милицию. И вот мечта сбылась: я в Балаклаве, в совершенно западном каком-то отеле под названием «Дакар». Утром  вышел, купил майку с названием «Украина» и синие шорты и пошел на пробежку. Бегу и не верю своим глазам – я думал, что там будет скопище техники военной, да ничего подобного: стоят потрясающие океанские катера, и они выставлены на продажу. На набережной – масса кафе. В общем, Балаклава похожа на обычный средиземноморский курорт. Неописуемой красоты сама бухта! Невозможно вообразить, как в нее входили подводные лодки, скрывались в подземных штольнях, и какая страшная сила этой запрещающей тоталитарной державы скопилась здесь, как она везде, в общем, скапливалась: колоссальная часть морского побережья была запретной.
 
         - Я вообще обожаю Крым, - добавил он. – Поэтому я и роман «Остров Крым» написал. Да, Крым очень люблю и желаю ему лучшей жизни. Она, конечно, стала лучше сегодня, чем при Советах. Советы делали все, чтобы отравить жизнь людям. Сейчас люди здесь раскрепощаются, и это видно даже по тому, как они называют свои ресторанчики и кафешки. И «Шайба», и «Ванильный блюз» - это очень оригинальные названия. Не то, что при Советах было: «Солнышко», «Волна», «Прибой»!..
 
         - Василий Павлович! Столько слухов носилось о том, что собираются или уже снимают «Остров Крым». Почему роман до сих пор не экранизирован?
 
         - За последние годы мне поступило несколько предложений экранизации «Острова Крым». Пять проектов были  уже практически запущены в производство, но на каком-то моменте развалились. Во-первых, все упирается в финансовую подоплеку, потому что фильм должен быть очень дорогой, учитывая специфику съемки. К тому же нужны  серьезные актерские работы. Сегодня ведь даже отечественные актеры очень дороги, а для коммерческого успеха фильма на Западе, обязательно должны сниматься какие-то иностранные звезды. Вот и получаются запредельные цифры стоимости фильма. Но я все-таки надеюсь, что когда-нибудь фильм выйдет на экраны.
 
         - Кого вы видите режиссером?
 
         - В одном проекте режиссер уже был, это классик нашего кинематографа Владимир Наумов, который вместе с Аловым делал такие потрясающие вещи, как «Бег» и «Скверный анекдот». Мы с ним одинаково смотрели на специфику будущего фильма. Режиссеры сейчас появились. Были бы деньги, а режиссер найдется.
 
         - Вы хотите, чтобы фильм снимали по вашему сценарию?
 
         - Да. Я написал сценарий так, как будто заново написал роман. Мне кажется даже, что в чем-то он лучше, потому что я выдвинул вперед любовную линию: отношения Тани Луниной и Лучникова. Ее муж, которого она называет Суп, в романе - чемпион по биатлону, а в сценарии – дискобол. Почему дискобол?.. Потому что это античная фигура. Я выдвинул вперед любовную линию, не утопив политическую фантастику и авантюру. Это все осталось. Я хочу, чтобы вначале это был полнометражный фильм, а потом его можно будет разделить на серии.
 
         Он помолчал и добавил:
 
          - Кстати, в восьмидесятые годы сажали за чтение «Острова Крым». Или даже за нахождение книги, купленной на Западе. Я знаю одного океанографа, который за границей, где-то в русской лавке купил «Остров Крым». Вернулся во Владивосток, его арестовали, и за покупку этой книги он отсидел три года.
 
          - Василий Павлович, как вы относитесь к экранизации «Московской саги»?
 
          - Для тех, кто не читал роман, это хорошая экранизация. Для тех, кто читал, - я отношусь к ним тоже, -  Аксенов лукаво усмехнулся, – это плохая экранизация. В ней упущено очень много романных возможностей. Это и моя вина, между прочим. Я в это время еще преподавал в Америке; осень, зима и весна у меня были заняты. К тому же, я еще и писал. Если бы я всерьез занялся фильмом, не успел бы написать тогда ни «Новый сладостный стиль», ни «Кесарево свечение». Надо было либо продать им права, либо писать сценарий самому. Я выбрал первое. Они купили у меня права, и я очень редко приходил на съемочную площадку. Только тогда, когда приезжал в Москву. Вот они и снимали, как хотели.
 
          - Виктор Некрасов говорил когда-то, что западные издатели все время просили его создавать книги о советском прошлом. Запад, описанный бывшими советскими писателями, их не интересовал. Вы сталкивались в эмиграции с этой проблемой?
 
          - Постоянно. Коммерческие люди там совершенно не интересуются современной культурой. Вот в американском университете, скажем,  где я преподавал двадцать четыре года, совершенно другая среда и другие люди. А что касается Голливуда и больших издательств, они всегда ищут что-то похожее на «Братьев Карамазовых», на «Войну и мир». Им нравятся страсти-мордасти. Когда появилась русская мафия, они набросились
на эту тему… А вот превращение полуострова Крым в остров они не понимают, потому что не знают, что Крым – полуостров. Крым для них – это Флоренс Найтингейл. И все. Матроса Кошку они уже не знают. Так что нам еще надо как-то пробиваться в этот мир.
 
          - Но вы же пробились в него?!

          - Я приехал в 80-м году и сразу же начал преподавать в университете. Это моя удача. Я сменил несколько университетов, но все эти годы это был основной источник моего существования. Я всегда с наслаждением начинал учебный год. Передо мной каждый раз сидела новая группа, и я как–то подсчитал, что через мой класс прошло три тысячи американских молодых людей. Это немало!
 
          - Для театра и кино вы что-нибудь сейчас делаете?
 
          -  Несмотря на то, что мой любимый «Остров Крым» в кино до сих пор не прошел, у меня вдруг неожиданно прошла книга, о которой я и думать забыл. Это детская книга «Мой дедушка – памятник». Никто из молодых людей ее, наверное, не знает. Она написана тридцать три года назад. Это приключения школьника Гены, который хорошо учился в школе и не  растерялся в трудных обстоятельствах. Уже работа началась, уже заплатили мне за права - и  неплохо. Режиссер Дима Коробкин на острове  Куба нашел натуру, привез оттуда колоссальный видеоматериал. Уже нашли Наташу Вертопрахову – девочку, в которую влюблен Гена. Не нашли пока еще мальчика на роль главного героя. Но работа идет.
 
         Мы беседовали уже довольно долго, и пора  было идти на берег моря, чтобы очищать территорию пляжа от бумажек и пластиковых бутылок.
 
          -  Василий Павлович, давайте вернемся к вашим «коллегам»!.. У Максимова, Карпова и Зеленина случился конфликт с ветераном, который потерял ногу в окопах Сталинграда. И они пришли к выводу, что каждый должен держать свой окопчик - в этом смысл жизни. Вы вложили собственное убеждение в уста героев? – задала я вопрос. – И считаете ли вы сегодня так же, как и сорок лет назад, что каждый должен держать свой окопчик?
 
          - Окопчик?.. – переспросил Аксенов. – В окопчике завалит, лучше вылезать из него. Тут надо решить для себя: либо драпать, либо идти в атаку, но сидеть в окопчике, по-моему, не стоит. Вообще все эти вещи старые, -   помолчав, добавил он, – такие, как  «Коллеги», «Апельсины из Марокко» или, скажем, «Звездный билет», «Пора,  мой друг, пора!» - они мне милы очень, но я на них сейчас всерьез не могу даже смотреть. Это детский сад, по сравнению с тем, что я сейчас пишу.
 
          На прощанье Василий Павлович написал на книге «Апельсины из Марокко»:
          «Тамаре Дьяченко в Херсонесе. Желаю всего! 24 июля 2006 года»
 
         
          P.S. Через неделю в Симферополе, будучи в командировке, я сказала знакомому художнику, что брала интервью у Василия Аксенова.
 
         - Да ты что?! .. – восхищенно воскликнул он. – Вот это повезло! И как он? Что пишет?.. Господи, мы же на его «Коллегах» выросли!..,,

                       

                                                                                                                                   ТАМАРА ДЬЯЧЕНКО


 
                                                                                                                                          Севастополь

                                                                                                                                             2007 год




Опубликовано в газете «Флот України»
7 апреля 2007 года