"Можно мне вас тихонько любить?"                    
А.Вертинский

Ах, ну что вам рассказать? Жил, как деревце.
А случилось - растерялся что девица.
Прилетело вдруг ко мне на диванию
гостевое приглашенье в Германию.

А я ж далёко не ездок и толпы боюсь.
Я и близко за порог еле выберусь.
Ну над картой помечтать с Географией...
Но зачем же рисковать биографией?

Тем, кто круче да шустрей,- далеко грести.
Мне ж - чем ближе, тем родней; ведь, по-совести,
не являю никакой знаменитости,
ни апломба, ни на грош деловитости.

В наше время, чтоб парить над вершинами,
скажем, выгодна торговля машинами,
с растаможкой только знай-успевай!
А я кто? Я - наш бюджетник. Гуд бай!

Но забегал я с душой благодарною,
предвкушая полосу лучезарную;
вот ведь вспомнили друзья, не покинули,
научили - как и где, чтоб не кинули.

Всё же что я увидал за границею,
через Польшу проскочив и полицию?-
Люди свиду там - как мы, но простецкие,
все законы соблюдают немецкие.

О культуре: там они все культурные.
А случатся где-то оргии бурные -
дни пройдут, года, века... - дело прошлое.
Так что свиду люди - очень хорошие.

Хоть в соплях среди зимы - все без шапочек.
Ну и я свою - на донце под тапочек.
Лишь казашки в оренбургских ходят шапочках.
И, кстати, турки в туалетах служат в тапочках!

Хауптбанхоф - их вокзал. Стоп сознание.
Шпрехать - нихт. Но я спросил расписание:
-Ист... дас... цук... - А он глядит в прищур узкий:
-Руссе?
-Я!
-Так ты спросил бы по-русски!

Я - к другому, что был с бляшкой на планке:
-Во ист цук нах Дюссельдорф?
-Битте.
-Данке!
И отъехав от перрона нешумного,
я слегка зауважал себя, умного.

Еду. Мой второй этаж. Первый не хочу!
Окна чистые. Пейзаж. Думаю. Молчу.
Рядом девушка сидит ихней свежестью
и, ей-богу, на меня смотрит с нежностью.

Юность, Родина, волна ностальгийная!
Ах, что может переглядка стихийная!
Я её, как пиво рейнское, пробую, -
ведь глядит же, не стесняется, воблою.

А потом - города... ( степь, дороги, проталинки... )
Все воспетые!
Там Виталя с Таней, Сеня со Светою...
Но у главных площадей - три названия:
Карл, Вильгельм и Фридрихплац - вся Германия.

Автобаны - да! Летишь! Ветер в бороду!
Вспомнишь Киев и прогулки по городу...
Так легонечко без шума и гарева
вдруг проступит он за далью, как марево.

Вот моё крыло, вот моя природа воспрявшая!
Вижу милые холмы стосковавшись я.
Днепр и Лавра, и гора Черепанова...
А к державе привыкать надо заново.

Ничего, что я не слишком возвышенно?
Мне ведь главное не то, что услышано,
а что вновь увидел нашу компанию...
Ну так что ж вам рассказать про Германию?

Мои чувства ей шептали: Ах, видерзейн!
Филен данк, что Вы прияли моих друзей!
И за то, что мы - другие, но можем быть, -
можно мне Вас тихонько любить?