Мама, роди мне троллейбус - желательно чешский!
Веришь - мне в августе снова исполнится шесть.
Можешь сослать меня в дурку, но так же нечестно:
ты ведь рожала меня для каких-то торжеств!

Пасмурным днём не смолкает набатная рында,
ангелов падших судьбёнкой моей веселя:
слишком наивно рассчитывать на вундеркинда,
жизнь у которого - свечечка без фитиля.

Женщин люблю я не больше чем вздувшихся скумбрий;
что до мужчин - я их вовсе видал в кислоте...
Тошно, поверь, приходить даже в собственный кубрик,
если из кубрика не на чем ехать к мечте.

Тесно в таком непродуманном биоценозе:
даже детишек - и тех я с натяжкой терплю.
Стих сочиняешь - а шум в динозавровой дозе
качество строчек безжалостно сводит к нулю.

Мама! Мне нужен товарищ, и лучше - железный.
Холить его иль сплеча переделать под склад -
дело моё. Лишь бы все консерваторы лестно
факт непреложный признали, что это мой брат.

Голые плоскости стен - ни походного тента,
ни диктофона, - а как процветали б дела!
Помнишь, когда я чуть-чуть не дорос до студента, -
что за козла ты в ноябрьскую ночь родила?!

Ну, ты волшебница, мама, - помимо сарказма.
Перестаралась - меня бы устроил и кот.
Видно, Чернобыль, творя чудеса безотказно,
голос отдал свой за новое свойство зигот.

Не для рекламы моей патологии броской,
не для скопления жёлчи и мести в груди:
ради спасения сына - хоть днепропетровский,
только с пылающим сердцем троллейбус роди!