Удар – еще удар – подъем – и спад.
Артерии американских горок.
На белом-белом, безупречно голом
Листе бумаги – разом рай и ад.

Вся суть – в руке. Весь маятник души –
Под крохотной извилиной запястья.
Страдание так сильно любит счастье,
Что может, обнимая, задушить.

Ни капли лжи. Взнуздали проводки.
Они от нетерпенья бьют копытом
О землю, полоумную от пыток
Кромешной, кисти Байрона, тоски.

Назад – нельзя. И медленно – рысцой.
Удушливо от собственного веса.
И Творчество – большое, как профессор, –
Снимает мерки с вежливым лицом...