Пока за успехи в мазне
изящных словес ждал я гранда,
Димончик вернулся ко мне -
весёлый, как белая панда.

Бывает в Крыму и Литве,
но держится на мамалыге.
А что? Не толстеть же главе
спортивной придуманной лиги.

Ничей компаньон и супруг,
он молча тусуется в чате
и знает, что я не сопру
ни бланков его, ни печатей.

Доверие класть на весы
Фемиде уже не резонно:
затянем порой распасы
мы с ним до гусиного стона,

балдеем и нюхаем мёд
цветочной предутренней вязи,
пока свои девять возьмёт
соперник при меньшем заказе.

А житель небесных равнин,
помимо того, что есть имидж,
доволен на все сто один,
когда его крепко обнимешь.

Звенит городской террикон,
в печёнке перша комковато.
Я думаю чёрт-те о ком
в преддверии спёртого мата.

Димон загребёт себе жар
дымящихся первенств Европы
и, жвачку в моляры зажав,
с защитой ферзя поторопит.

А рот источает клубы
паров лимонадно-конфетных.
Димончик вернулся в чём был -
ответственный и безответный.