Под вечер гадают в глубоком окне наважденья,
И воск, и кофейная гуща, и карты - мухлюют.
Дрожа, у обрыва над тьмой мир стоит на коленях.
Дрожа, бездна бездну - смешит, бездна бездну - целует.

Сквозь райские птицы туманностей, их гоголь-моголь,
Проходишь навылет, и кротки пугливые совы.
Ты маленький леший миров, и осенняя тога
Твоя извивается пламенем лун бирюзовых.

Смотри: приземлившиеся, угловатые люди
Не слышат твой пульс, не пульсируют вместе с тобою,
И капсулы тел их обтянуты войлоком буден,
Они герметичны, у них - нет пути к водопою.

Они не заметят тебя, пока ты - несомненно -
Туда не вернёшься, блистающей, юной, беспечной.
Но Здесь - твоё место, и ты, домовёнок Вселенной, -
Ты знаешь теперь: твоим пульсом пульсирует вечность.

… Промозглой Вселенной кофейная гуща угрюма.
Линяя, шуршит под ногой насыпь звёзд-привидений.
Внезапно бессмертные люди в текучих костюмах,
Тебя увлекают - в свой каменный век, в свои сени.

И ты так прекрасно нелепа среди всех осколков
Их душ, облачённых в периоды полураспада.
Они от тебя отвернутся так скоро, как только
Постигнут, насколько ты лучше их всех, вместе взятых.