Растранжирив на Ярика чёртову уйму
колоритных бессмысленных слов,
подойду к парапету с поклажей баульной
под прицелом нейтронных стволов.

Дима, Дима... Не тот, что женат, а в котором
абрикосовый ветер свистит -
из оставшейся кучки словесного вздора
что б такое тебе посвятить?

Чакры напрочь пусты - да ещё тут твой тёзка
обновил сетевую туфту
о комоде, в котором его кровососка
эмпирически солит фату.

Каждый счастлив, как видишь - кто с куклой, кто с кошкой...
Я бы точно отдался пчеле,
ибо так для неё на ромашку похож, как
Моргунов на героев Рабле.

Ты моложе, но всё же побудь бастионом,
если это твой план не сорвёт.
Быть ли мне океанской волной унесённым,
скажет твой голубой птицелёт.

Подвернётся подружка - ну что ж, пусть приходит
чечевицу менять на пшено:
если есть у мальчишки резиновый хоббит -
разве горничной быть не должно?

Колобки, неваляшки на пневмобатуте
и троллейбусы нас заждались.
Не бывать больше пешему страннику тютей:
он успешный теперь скандалист.

По повадкам он - тот ещё лагерный скаут
в разноцветном советском тряпье,
и охрана любезно его пропускает
даже к чёрту, но - только в фойе.