Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Но никто ее не слышит,
И у всех свои дела.
Пушкин Ольге кроет крышу,
Чтоб за Ленского не шла,
Подставляет ей и Тане
Кружки, полные вином...
Няня заперта в чулане
Tet-a-tet с веретеном.

А Татьяна то маняще
Пышной юбкой зашумит,
То вдруг пальчиком изящным
По Онегину стучит.
А Онегин все зевает,
Все не рад своей судьбе,
Да все в кружки наливает,
То Татьяне, то себе.   

Бедной няне кто откроет?
Взаперти сидит, кряхтя!
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Говорит Онегин Тане:
- В карты врезать? Не облом!
И совсем уж как в романе
Кроет даму королем.

Но игра недолго длилась -
Впал в задумчивую лень.
А Татьяна разозлилась:
- Ты мужчина или пень?
Значит, зря во сне видала
Я тебя и образ твой?
Зря верстою небывалой
Он торчал передо мной!

Ну а Пушкин не зевает,
Ольгой занят не шутя –
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя...
Было все так безобидно,
А теперь – что делать нам?
Это бес погнал нас, видно,
По фрейдистским временам.

Мчатся роем литгерои
В бес-предельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне!..
Входит Ленский с автоматом.
Кружки все давно сухи.
Пушкин бурю кроет матом –
Получаются стихи.