Почему нет стихов? Потому что плита
жиром больше полна, чем металлом!
Раз в пять лет вызревает моя доброта
деликатно подумать о малом,

и когда вызревает – все мысли о том,
чтоб покойники были довольны,
но в одышке звереющей слабнет мотор –
жди эффекта, Сизиф подконвойный.

Кто угодно ты сам себе – повар, портной,
мойщик окон, внеплановый грузчик…
Лишь водители там, за корейской стеной
затмевают гвардейских хорунжих.

Я делился с общинами иннеарян
этим стылым, гнилым парадоксом –
не могли раскусить. Говорили: сорян,
мы, наверно, ужратые в доску.

И при этом светились сквозь мой телефон
золотистым, сиреневым, алым!
Шлёшь привет им и чувствуешь, как наделён
многоярусным потенциалом.

Без мальчишек цветных – есть, конечно, стихи
с интервалом три строчки в неделю,
наполнением из камуфляжной трухи
и всего, от чего я седею.

Цель была – щедро радовать пекарей, швей,
отвлекать от кровищи медбратьев…
Вибрионы хандры оказались живей
человечков на тачках в майнкрафте.

Сцена терпит своих – ибо этих ворон
кто-то при Соломоне назначил,
и вопит на весь город подбитый нейрон
в бурдюке безразмерном ходячем.