О земной о небесной тверди...
Есть ли истина прописная...
Тосковать ли об этом Герде,
Не сумевшей пробиться к Каю?

Кай мудрен, но рыдать в подушку
От отчаянья не годится:
В доме Герды живет девчушка,
Говорливая, как синица...

Кай и Каин единым корнем
С покаянием... Это к Богу.
Помнит Герду, или не помнит
В окаянных своих чертогах...

Он мужчина. Он вечность лепит,
Отодвинув судьбу в сторонку...
Ну а женщине детский щебет,
И отстиранные пеленки.

Ей спасать от завалов снежных,
Поцелуем согрев ладошки,
Ей запихивать с лаской нежной
В детский клювик за крошкой крошку.

Присмотреть на дороге прутик,
Чтоб приладить к своей лачуге,
Ибо главное в женской сути
Домовитость смешной пичуги.

Чтобы было все: чин по чину,
Чтоб залатаны все прорехи,
Словно рядом рука мужчина,
Защищает бубенчик смеха.

И не стоит грустить о Герде:
Вечность слово, не в нем отрада,
Ныне Гердой дочурка вертит,
Как командующий парадом.

Герда с дочкой поет беспечно
И в улыбке ее сердечность....
Если сердце и то не вечно,
Для чего же пичуге вечность?