Причину фигни учинившейся
я в сундуке, да не в том искал.

Приятель свистел на «Черниговской» –
я свистел на «Житомирской».

Цукерберг даже на росном лугу не свистел –
вот и разбогател, как дюймовочкин крот.
Вместо свободы – нагромождение стен
из непонятных горно-магнитных пород.
Золотом здесь отливают, пеплом – поодаль…
Не то я один их стал видеть с прошлого года,
не то они вовсе бетонные и не его.
Но – хоть так, а хоть сяк – попрошайничество мертво.

Приятеля звали не Марк. Приятеля звали Вован.
Приятель мне парил, что он в Божье Царство зван
и что ему аппетитные автомобили
достались по векселям от кузена Фили.
Как они, курва, свистели в объезд Варшавы
под чёрной подошвой его спортивно-шершавой!
Но – он не больной на голову. Он служил в армии.
И рад поболтать бы со мной, только я вне вайбера.

Небесная справедливость. Тонкая чересчур.
Кому я эти молитвы отчаянные щебечу?
Под соусом суеверий вбивается мутота,
согласно которой грешники делятся на сорта.
Ты не свисти, а ты в понедельник не мойся…
Конечно, миллиардера не разоряй!
Прохаваешь тайны его курчавого мозга –
твоя взойдёт над чужим горизонтом заря!

А знаешь – ещё я ключи часто клал на стол,
буханками перевёрнутыми любуясь, –
потому и машину сам даже не завёл,
не то чтобы пересечь пару-тройку улиц.
Снег наконец пошёл – потому что праздник!
Речка свернула к свёкле – поп намолил!..

И будущий бонза – Филя или Тарасик –
посвистывая, считает тройные нули.