"Разве можно уснуть на подобной опере? - пишет Марсель швейцару. -
Нет, сейчас она уж не та, а тогда мы любили Сару
с костяною ногою липовой и со стеклянным глазом,
и крестились в любую грозу, что гремела здесь медным тазом.
Я мальчонка был бедный вдали от родни, и не знали они,
как ложится на сопки Манжчурии пудра все летние дни,
как проводит над клюквенным соком соломкою яда - и публика спит
головою как перья от стенки, над домом тенистый иприт".
Швейцар открывает двери дамам с павлинами на затылке,
последнее из желаний находит в пустой бутылке
из-под лимонада "Золотой ключик", война никогда ничему не учит,
но можно сдать по пять копеек за штуку и купить неиспользованный конверт,
коллекционную марку с портретом Мизии Серт, и никуда его его не отправить,
потому что прекрасна она, как ничем не смущенная память.
мирно режет петрушку, в своих сезарей набивает, им шейки свернув,
и последнюю форму ее разбивает слепой стеклодув.