Проформы ради – или просто из пацанства –
изображу в последний раз успешный фейк.
На этой сцене с сентября я прописался
годков на восемьдесят, если не навек.

И пусть плейбоев, чёрт-те что на трассах мнивших,
бигборд портретом экстремиста отрезвит.
Пусть обернутся пауками в их сберкнижках
деньжата, вложенные в свежий депозит.

Мне непростительно сдыхать рабом титушек
от бурной нравственности жирных паникёрш.
С таким народом, без конца плюющим в душу,
дорожных красочных полотен не наткёшь.

Для тех, кто думал, будто так легко обманом
за энергетик века выдать жжёный тмин,
я аргументом ограничусь крайне малым,
чтоб визуально побелел Иди Амин.

А для живущих без елейных предрассудков,
одни подмостки смачно топчущих со мной,
я превращусь в нейтрализатор депрессухи
по типу панды белоносой шерстяной.

…Едва поймёт галдящий зал, что я нарочно
отштукатурил барельефчики лица,
предвосхищая свой нетленный гимн дорожный, –
поймают, гады, нищеброда на живца.

Тупыми бритвами изрежут оболочку –
уже бескровную, как вяленый банан,
но – что позволено исконным ангелочкам,
не удаётся разъярённым кабанам.

Запомнюсь парнем вне общественных течений –
и буду счастлив: на щите ли, во гробу…
А вы себе ответьте, слесари, зачем мне
под ваши гайки подгонять свою резьбу.