Салон кофейной терапии. Всё в корице.
Бордюры пахнут шоколадным божоле.
Мне нужно было слишком сильно умориться,
чтоб прилететь сюда по небу на метле.

Сотрудник полностью уверен, что утешит
червя под сердцем, прогрызающего сталь.
Клиент – не промах; просто горе любит пеших,
а фары лучиками дразнятся с холста.

Ваниль становится абсентом потихоньку.
Сопротивляться летаргическому сну
уже смешно – как будто резвому тигрёнку
суют капусту, а подвижность на кону.

Вполне согласны божества, что я прекрасно
и перестроюсь, и заеду в тесный бокс,
однако ждёт грача на древнюю Небраску
в сыром ангаре докулибинский обоз.

Развоплощаясь и опять вселяясь в клячу,
он не поймёт, где пёс нестриженый зарыт,
и про себя наперерез ветрам фигачит,
а вслух копирует Хазанова навзрыд.

Как в том кондитерском саду при Стройдормаше,
неясно мозгу, что за плесень выделять.
Моя мечта предполагала шквал ромашек
с нарезкой видео пасущихся телят.

Местами – гравий под резиной всесезонной,
берилл, нефрит (ведь ветер – тоже ювелир)…
Всё это берегом, что вдоль стремнин изогнут,
камбаловидные верблюды увели.

С тех пор как все мечтали к звёздам плыть со Славкой,
скончались Кришна, Иегова и Перун.
Как видим, ложь почти всегда бывает сладкой.
А жизнь потом – как продолжительный бодун…