Мальчишка схватил олигарха за пояс –
чего негодуете, нацики?
Сумеете сами устроить такое,
чтоб нравилось даже при насморке?

Из всех уголков целиком добровольно
съезжаются барды и байкеры –
и, честно скажу, позитива обойма
не просит ни Лепса, ни Вайкуле.

Куда только черти меня не носили
в процессе тягучего поиска!
Я только на вычурный шиш от мессии
напарывался, но – не портился.

Когда вырождалась сексотская клика,
но отзвук подпольного скрекота
пугал реформаторов фунтами лиха,
поэтам ходить было некуда.

С трудом отыскав культпросветбогадельню,
припёрся я в логово к чучелам
и молодость всю прослужил им без денег,
кормясь пирожками вонючими.

«Вот тут ты не так подаёшь архаизмы,
а тут ты – чурбан невоспитанный…»
Весь этот гороховый бред был нанизан
на мозг мне Мигренью Циститовной.

Старуха, которую отбраковали
рабочие руки концлагеря,
держала меня на совковых моралях,
когда все вздохнули расслабленно.

Подобных идейно затраханных сборищ
сменить довелось мне одиннадцать.
На новое вряд ли меня зафутболишь,
но к Пашке я всё-таки ринулся.

Ребята! На сцене я понял, что дожил
до дней, коих бабки не нюхали.
Тебя слышат двести голов молодёжи
под добрый чаёк с печенюхами.

Спустя столько лет на дорогу большую
я вышел из залежей гумуса.
А нацикам, прежде чем трогать Пашуню,
советую крепко задуматься.