Тают силы. Всё чаще охота прилечь на диван,
погрузиться в дремоту и всплыть где-нибудь на атоллах,
чтоб уже никогда не спешить на метро по делам,
ощущая, сколь век пешехода противен и долог.

Одноклассник Андрюха пробился сквозь этот компост
в состоятельные гедонисты – ну что ж, слава Богу!
Я глупее его: я поверил в стахановский тост
и считал, что пахать нужно всем по любому предлогу.

Просто страшно озвучить, которая трётся весна
у порога панельного дома с паучьими гетто.
Цветуёчки на каждом балконе – да всё белена;
День Победы торопят халявщики ради банкета.

Да ещё вопрошают: а что ж ещё можно хотеть,
заурядную пенсию без подработки имея?!
Ну, музей посетил, птицефабрику или мечеть –
чем же ты остальных отставных комсомольцев умнее?

И песок ещё вроде не сыпется – но по утрам
проклинаешь и солнце, и Ленина, и Пугачёву,
потому как всплывает и вширь разрастается шрам
от заученных лозунгов и идиотских речёвок.

Это юность – конфетка такая – вдруг стала тверда.
Кашка манная всё ощутимей меж звёзд и на нёбе.
Основную позицию дня занимает еда.
Стихоплётство – то так… пережиток позорного хобби.

Но зато двух прабабок моих догрызают клопы,
и на уровне клеток теперь понимают мегеры,
что у них со мной разные формы лица и стопы,
да друг друга не слышат в каюте пылающей серы.

Пить энергию – это же самый святой ритуал!..
Ничего. Пусть меня проведут к молодильной черешне –
сами ж верят в неё – и тогда, сколь бы пёс ни брехал,
я опять стану гибким, субтильным, худым – то бишь прежним.