Вся по себе окроена
                  мощьём рубцов
                  по рубежам,
лоскутью, наживо вьюча,
всю сырью силу-позарань –
                неиссякающим
                горынь-сиротам,
Серебробелый поднимает осокорь
                     ночного луня
                     лунная шульга:
изыдь, беспамятная хворь,
пусти, волчок, щенятых,
         за свои воротья…
Днём – дымом от прорезанных
                         речьём
                         живиц,
на век – озрявой сердцевиной,
            к вымъню земли –
                           ниц:
по хащам стрежущим,
стрижжёную петельку нанижи
на злучь-катиборонь:
из дольнего пути
                 десняному мослу,
                                 мольцу –
                 коротья…
Шёл-шёл по кривотолку
                 врёмный дидух,
                 заблудил;
оставил индру звёру расхлебать,
                    что стынется,
что носом рысьим сгреет
                          росья нодья
                          в галчине,
               жевучим щёчнем,
               тучьи
морошая клочья…