Распроженщина в трамвае переспросит сорок раз,
компостируется это или естся с постным супом.
Шляпка, туфли - всё на месте; вроде выглядит неглупой,
а сморозит что-нибудь - фотографируйте контраст.

Доползает ли прицеп до Благовещенских ворот
при условии, что к ним сейчас идёт вагон ведущий;
дорожает ли проезд, когда второй пантограф спущен...
Что ты скажешь - от ума такая особь не умрёт.

Ей прощаются дебоши, саботажи, шантажи
(мне инертность не прощалась на дурацком маскараде),
а порой она такого сгоряча наэльдорадит,
до чего и не догавкаются бравые мужи.

Переженщина, согласно всем досье, всегда права.
Но при этом ей прервать доклад министра или мэра
парой выспренных моралей - всё равно что в пламя с серой
прыгнуть прямо из подвешенного сада волшебства.

Лишь в троллейбусах, трамваях - вплоть до крыш, а то и днищ -
недомальчики ей чудятся с резными пятачками.
Легче фюрера на темени ей молча отчеканить,
чем лебёдками из социума выкорчевать прыщ.

Дремлет разум (высший? низший?) на собачьем пустыре,
разрешая пассажирке бесконечно куролесить,
и пока экзархи чистят шар земной от мракобесий,
самка чёрта, бросив мужа, ищет драму поострей.

Из-под глаз в район седалищ переходит коллаген,
а она всё поучает нас с тобой метаболизму
как общественному строю, занесённому в таблицу
умножения ликбезов на следы мифологем...

Я, конечно, в этом обществе незрим и невесом.
Что стихи? Тут партсобраний в животе бурлит касторка.
Идиот я, недоумок, бесов ставленник - но только
не продукт метаболизма симметричных хромосом.