Там, где ракушкой раскрылись пляжи,
имитируя пургу и стужу,
поднялась из пены Иеманжа,
дочка моря поднялась на сушу.

И, расправив берега морщины,
распустила на его постели
волосы свои – мечту мужчины
оказаться в мягкой колыбели.

А потом по всем пескам непышным
побрела, отбросив грубо боты.
И ее упругие лодыжки
жадно провожали рты и гроты.

Юноши, прокисшие в трактирах,
оставляли заспанных наложниц.
И простые старики-тортилы
становились выше и моложе.

Даже та, что стала нежной песней
на году семнадцатом, богатом –
дивная, желанная невеста
захотела поменяться с братом.

А Она – походкою презренья,
оставляя лишь счастливцев горстку.
И другие в каторжном паденье
превращались в глину и известку.

А иные были в снах далеких
в скорлупе орехов кораблями.
Годы шли. Тянулся шлейф сверхлегкий,
обрастал быльем и городами.

Но Земля отбросит маску жести
и зайдется в небывалом марше,
если кто-то вдруг отыщет жемчуг
в темных, мрачных гротах Иеманжи.